«Самадхи» здесь означает устойчивое сосредоточение мысли на объекте; при этом [она] должна пребывать на объекте долго.
Для этого необходимо (1) средство, не позволяющее мысли отвлечься от основного объекта, и (2) чуткое осознание: отвлекается [мысль] или нет, склонна к отвлечению или нет. Первое – это внимательность, а второе – бдительность. Как сказано в «Толковании Украшения сутр» (18.53):
«Внимательность и бдительность – это факторы закрепления [мысли]; ибо первая не позволяет мысли отклониться от объекта, а благодаря второй чутко отслеживается ее отклонение.»
Как только утрачиваем внимательность, забывая объект, отвлекаясь от него, – объект пропадает. Поэтому внимательность – неупускание объекта – является основой. Способ закрепления мысли на объекте при помощи внимательности таков:
Когда объект, визуализированный в соответствии с прежними указаниями, достаточно запечатлелся, решительно возьмитесь прочно удерживать его в сознании и, напрягая внимание, закрепите мысль, более не исследуя [объект].
О внимательности в «Антологии [Абхидхармы]» сказано:
"Что такое внимательность? Это неотходность мысли от знакомого предмета – фактор полного отсутствия отвлечений."
То есть она обладает тремя особенностями:
(1) Особенность объекта
Поскольку внимательность не возникает в отношении незнакомого объекта, то и указан знакомый предмет: в нашем случае – запечатленная опора созерцания, с которой уже хорошо ознакомились.
(2) Особенность установки
Это «памятование» – удерживание объекта в сознании; в нашем случае – сохранение опоры созерцания.
«Памятование» [здесь] не означает одну лишь способность помнить наставление Учителя: «Эта опора созерцания такова», – когда вас спрашивают другие или вы сами начинаете о ней думать. Это – полное отсутствие ускользаний от постоянного памятования об объекте, на котором закреплена мысль. Как только происходит отвлечение, внимательность утрачивается.
Поэтому, закрепив, как было [указано], мысль на опоре созерцания, подумайте: «Итак, [мысль] закреплена на объекте», – и затем, более не размышляя, непрерывно поддерживайте силу осознавания. Это превосходный способ сохранения внимательности.
(3) Особенность функции –
не позволять мысли отклониться от объекта к постороннему.
Поэтому усмирение ума, закрепляющее его на объекте, сравнивается с укрощением слона: если дикий слон, привязанный множеством крепких канатов к очень прочному столбу или дереву, делает так, как его учит погонщик, то хорошо. Если же не слушается, – тот его укрощает, ударяя острым крюком. Так и наш ум, подобный неукрощенному слону, [нужно] привязать веревкой внимательности к «крепкому столбу» [какого-то из] вышеуказанных объектов, а если он не может устоять на месте, следует мало-помалу подчинять его «крюком» бдительности. Об этом сказано в «Сущности срединности»:
"Крепко привязав веревкой внимательности непослушного слона ума
к прочному столбу объекта созерцания,
постепенно укрощайте его крюком мудрой [бдительности]."
И в «Средней ступени созерцания»:
«Веревками внимательности и бдительности привяжи слона ума к дереву объекта созерцания.»
В том, что в первой заповеди бдительность уподобляется крюку, а во второй – веревке, противоречия нет. Внимательность непосредственно надолго закрепляет мысль на объекте, а бдительность – косвенно. Ведь распознавание благодаря бдительности действительных расплывания и возбужденности или склонности к ним позволяет [мысли] не поддаваться им, [оставаться] закрепленной на основном объекте. Также учитель Васубандху в приведенной ранее [цитате] называет факторами закрепления [мысли] и внимательность, и бдительность.
Поскольку говорится, что благодаря внимательности осуществляется самадхи и что внимательность, подобно веревке, непосредственно и продолжительно закрепляет мысль на объекте, то основное средство осуществления самадхи – [именно] поддержание внимательности. А поскольку внимательность является твердой установкой, то, если при вхождении в самадхи отсутствует твердая уверенность, а [имеет место] неуверенное закрепление, тогда, хоть и проявляется светлая ясность мысли, – ей недостает отчетливости, исполненной силы уверенности, и поэтому сила внимательности не рождается. Из-за этого же не пропадает тонкое расплывание, совершенно портящее самадхи.
Нужно вспомнить совет: «Не цепляясь мыслью ни за какую другую опору созерцания, будь то тело божества или иное, производи закрепление, сохраняя полное отсутствие помыслов, нисколько не думая и об объектах [чувств]», – и затем не допускать отхода, отвлечения мысли. Неотходность по сути то же самое, что внимательность – удерживание объекта, и поэтому не выходит [за пределы] правил поддержания внимательности. Значит, и в этом случае нужно опираться на внимательность, исполненную уверенности.
(б) Устранение ошибочного метода
Подлежит устранению следующее ложное представление.
Твердо закрепив, как было указано, недискурсивную [мысль на объекте] посредством должного напряжения внимания, [некоторые] обнаруживают, что, хотя изъян расплывания полностью отсутствует, – из-за проявляющейся возбужденности устойчивость сохранить не удается. Тогда [они] ослабляют внимание, тем самым расслабляя напряженно удерживаемую [мысль]. Видя, что благодаря этому вскоре появляется устойчивость, утверждаются в мысли: «Такое средство – великий совет», – и возглашают: «Чем больше расслабления, тем лучше созерцание!»
Такие речи показывают отсутствие различения между возникновением расплывания и зарождением созерцания, а ведь безупречное самадхи, как уже говорилось, должно обладать двумя особенностями, – одной устойчивости недискурсивного сосредоточения недостаточно.
Возражающие: «Если бы при этом мысль была замутнена, то имело бы место расплывание, а если наоборот – присутствует светлая ясность мысли, – то самадхи безупречно», – очевидно, не отличают вялости (rmugs) от расплывания (bying-ba). Поэтому подробнее разъясню ниже.
Итак, если сознание слишком напряжено, то, хотя и присутствует ясность, появляется возбужденность, затрудняющая появление устойчивости. А если [сознание] слишком расслаблено, то, хотя и имеется устойчивость, появляется расплывание, и потому нет отчетливо выраженной ясности.
Поскольку очень трудно выдерживать подходящее, не слишком напряженное или расслабленное, состояние, то лишенное расплывания и возбужденности самадхи зарождается трудно. Имея это в виду, наставник Чандрагомин [в «Хвале покаянию»] сказал: