— Извини старик, видимо на праздник смерти пернатых, тебе попасть не удастся… - Витар слабым голосом произнес это, однако его удивило то, что он смог почувствовать собственные голосовые связки.
— Ты хочешь жить принц? - Темный удивленный, попытался обернуться, но сколько бы он не вглядывался в окружение, тут был только старик и он. А значит обращались к нему.
— Я желаю обрушить небеса старик, и помимо этого хочу кое-чего еще, а для этого мне нужно жить, но я не принц! - Витар постарался нормализовать свой голос, чтобы не выглядеть жалким.
— Я смогу помочь тебе выжить, если ты кое-что пообещаешь мне… - Старик протянул трясущуюся руку Витару, она была морщинистой, и словно маленькое солнце излучало ослепительный свет.
— Чего ты хочешь от меня? – Любому разумному не престало торговаться на грани жизни и смерти, он готов был пойти на многое ради этого шанса. Старик улыбался, и все так же протягивал руку. Тёмный немного помедлил, но все-таки протянул свою в ответ для крепкого рукопожатия.
— Принц, я хочу лишь одного, чтобы ты восстановил справедливость для клана Люций, большего я и желать не смею… Но тебе придётся отказаться от всех нынешних связей - Старик разжал руку Витара, а у него в ладони остался след от ожога, но он был необычным, легкая теплота исходила от круглого шрама, и даже регенерация вампира не могла с этим ничего поделать.
Витар горько усмехнулся, у него больше не осталось никаких связей, теперь он один…
— Твои “родичи”, так же как и твоя сестра с другом будут жить – Темный был ошеломлён словами этого старика. “Да кто ты такой, раз можешь отбирать добычу у смерти и пустоты?!”. Но вместе с этим он был невероятно рад, хотя и не признавался себе в этом.
— Что это за клан, и как мне и его найти? – Витар ответственно подходил к своим обещаниям, тем более, когда за них была заплачена такая высокая цена.
— Придет время, и ты все поймёшь принц… - Пустота вокруг Темного пропала в одно мгновение, и они оба оказались на кольце призыва в Междумирье, повсюду сновали разнообразные существа, однако то, что привлекло Витара было не это. В ста шагах от него, удивленно озирались члены рода кровей, а Милена вместе с Лябаром о чем то переговаривались. – Выслушай меня внимательно.
— Существует три царства бытия, в котором живут разумные, первое это царство силы, около десятой части всех существ находиться именно в нем. Это слабейшее из царств, пиком развития которого являются боги, именно в нем мы сейчас и находимся. Второе царство - законов, их слабейшие члены равны по мощи богам, а сильнейшие способны разрушать миры мановением руки. Это царство возглавляют девять законов, и именно в этом царстве живет большая часть твоих врагов. Ангелы - дети порядка, первородного закона, и эта раса находиться на вершине элиты второго царства. Третьим является царство истин. Однако даже мне оно неведомо. Я знаю лишь, что существует три основных истины, это создание созидание и разрушение, не более.
— И как мне попасть во второе царство?! – Темный негодовал, раз уж боги застревали в царстве силы, тогда что делать ему?
— Не волнуйся об этом, тебе всего лишь нужно достигнуть пика сферы Кровавого бога, а дальше пробудиться твоя истинная родословная… - После сказанных слов старик вдруг исчез, а Темный материализовался в реальном мире, он многое хотел еще спросить, но какое до этого было дело существу, способному перечить воле двух первородных законов.
— Витар! – Синтилия, выкрикнула имя своего сына, после чего все обратили на него внимание. Оверий вместе с ней первый ринулся к нему, принявшись обнимать живого и здорового отпрыска. Когда они очутились здесь, то поняли, что на самом деле не погибли после использования последней воли. Но Витара нигде не было, поэтому они ужасно переживали.
Милена увидев невредимого брата искренне обрадовалась, однако ее лицо тут же наполнила горечь, утрата ее новорожденного ребенка сильно ударила по ней, и если бы не стальная воля, то великая герцогиня попросту опустила бы руки. Витар вдруг ощутил, что горнило душ, переполнено сущностями со всего мира Мелнрик, миллиарды душ, томились в ожидании.
— Послушайте все! - Темный повысил голос, чтобы перебить гул толпы.- Отныне, я больше не член рода кровей! И не твой брат Милена, так же как не друг Лябару, я передам каждому по сто миллионов душ, с остальным разбирайтесь сами.
Темный активировал горнило, и сформировав иллюзорные сферы поместил в них по сто миллионов душ. После того как он оставил их на земле, то просто пошел в сторону главной улицы Междумирья, ничего больше не объясняя. Синтилия хотела что-то сказать, однако Оверий остановил ее, он глубоким и задумчивым взглядом смотрел в спину удаляющегося сына.
— Чушь собачья, думаешь что просто так сможешь отказаться от нашей дружбы?! Не думай что если попал в глубокую задницу, то должен остальных выталкивать наружу. Помни кто ты! Помни кто мы!!! – Лябар говорил это с торжественным тоном, а затем развернулся и пошел в другую сторону. – Если я недостаточно силен для этой передряги, то мне просто необходимо больше сил, не так ли?!
Последние слова он бросил через плечо, даже не обращая внимание на сферы, лежащие у его ног. Как он мог не понять душу того, с кем вырос бок о бок, и сражался на грани жизни и смерти не одну сотню раз.
— Хорошо сказано молодой человек, не будь так эгоистичен сопляк! - Оверий наконец озвучил свои мысли. – Я все еще могу развиваться, я все еще могу поддержать собственного сына!
Все члены рода кровей были солидарны с Оверием, и начали скандировать похожие речи. Однако Темный уже давно не слушал их, он просто медленно шел вперед, чтобы затем сорваться ввысь. Тогда то и начнётся настоящая война, и никакие законы не станут для него преградой.
Глава 46: Уробос
Мерным, уверенным шагом, Темный направлялся к гильдии призыва, он понимал, что сейчас попросту неспособен конкурировать даже со средним звеном этой организации. Однако кем бы он себя считал, если бы не отреагировал на подобную угрозу? На самом деле Витару требовалось привлечь максимальное внимание к себе, он собирался стать личным врагом этой могущественной коалиции. Просто потому, что сейчас ему требовалась сила, много силы. И единственное место, где он мог получить ее наверняка, было поле битвы.
Вдруг Витар остановился посреди оживленной улицы и стал прислушиваться к себе. Странное ощущение, будто от ритуала связи, но немного иное, преследовало его вот уже сотню метров. Но как бы он ни старался, на ходу не получалось определить источник этой передачи.
Темный закрыл глаза, а затем, будто мимолетная вспышка, перед его лицом появился образ змея, он шипел, но не угрожающе, а как бы приветствуя, и излучал довольство своим существованием.
«Уробос!»
Витару в голову пришла невероятная мысль “Неужели ты до сих пор жив?!”. Ему хотелось в это верить, ведь это проклятье обладало потенциалом собственного роста, и он не ограничивался пресловутыми барьерами законов, он был бесконечен. Следом за осознанием Витар достал из мешочка клык цербера, и активировал портал туда, где был оставлен змей.
***
Витар смотрел на картину разрушений в мире порядка и испытывал смешанные эмоции. “Что здесь произошло?”. Связь с Уробос чувствовалась намного сильнее, чем когда он находился в Междумирье. И она крепла с каждой секундой, значит, змей тоже почувствовал хозяина, и сейчас направлялся к нему.
Темный шел по развалинам города, основательно осматривая разрушенные здания, но сколько бы он ни старался, следов жизни, так же как и отпечатков душ, обнаружить не получалось. Первая мысль, которая пришла в голову Витара, это «демоны», только они способны опустошать города подчистую, не пропуская и нити жизни рядом с собой. Даже слуги смерти были не столь щепетильны в этом вопросе.
Когда Витар осматривал развалившийся дворец местного правителя, то услышал пронзительный РЕВ! перетекающий в громоподобное шипение. Он вскочил на единственную возвышенность оставшуюся в этом городе, какой то мемориал одному из богов, и направил свой взор, в сторону откуда он послышался. Темный смотрел, и не верил своим глазам, гигантская двухсотметровая демоническая змея, с зеленоватой чешуей и красными глазами, отлавливала атакующих ее ангелов одного за другим, попросту проглатывая их. Энергетические удары пернатых разбивались о твердую чешую, а высококлассная сталь была не способна оставить на ней даже мельчайшей зарубки.