- Как? - переспросил Миг. Ему показалось, что он ослышался.
- У Вас со слухом плохо? Я говорю - Вам отказано, - раздраженно повторил координатор.
Он боязливо протянул Мигу карточку и почти отдернул руку. Миг недоуменно пробежал по строчкам казенного текста. Будничность происходящего не укладывалась у него в голове. Как, оказывается, просто отнять у человека смысл всей жизни.
- Но... почему? - промямлил он, непонимающе глядя на координатора.
- Тут все написано, - быстро ответил координатор.
- Но тут ничего не написано! Только отказ и все, - в душе Мига поднималась волна возмущения,- Я хотя бы могу знать, за что меня лишают того, к чему я стремился с самого детства? Я - сын проектника! Мой отец...
- Молчать! - взвизгнул пожилой столоначальник и тут же с ужасом поглядел на Мига, - Вы еще имеете наглость напоминать мне про Вашего отца! Почему Вы мне не сказали? Вы знаете, какой ответ я получил?? - координатор сделал ударение на слове "я", - Вы меня очень крупно подставили!
- Что я не сказал? - удивился Миг.
- Сами знаете, - уклонился его оппонент от ответа и продолжил настороженно и выжидающе смотреть на Мига.
"Неужели из-за Марины? - вдруг сообразил Миг, - Ну конечно! Близкая связь с эмигрантами. Разве можно такому человеку верить?"
Миг поник. Он мог попробовать рассказать координатору, что ради Проекта и памяти отца отказался от единственной любви в жизни. Что мог уехать в Америку, но не стал этого делать, потому что Станция и Проект для него дороже всего. Но понял, что бесполезно. Это только слова, никто не сможет увидеть его истинные чувства. Так что все правильно - слишком много стоит на кону, чтобы пускать в Проект субъектов с такими сомнительными знакомствами. Всякая воля к сопротивлению оставила его.
Ничего не говоря, Миг вышел из кабинета секции координатора и медленно побрел по коридору. Сейчас Миг особенно остро почувствовал отсутствие друга. Проблема состояла в том, что он толком даже не знал, где Борика искать. Побродив и покатавшись по малознакомым отсекам и коридорам через несколько часов Миг, скорее, по наитию, чем сознательно нашел нужный эскалатор, везущий людей с угрюмыми лицами в Нижние сектора.
Миг равнодушно и рассеянно скользил взглядом по входящим и выходящим. Постепенно вид окружающих становился все беднее и болезненней. Наконец, он вышел в холодный смрадный коридор со снующими там озабоченными людьми в нечистой одежде. Мимо, держась за стенку, прошел очень пьяный человек. Миг машинально подумал, куда смотрит милиция, но тут же опять погрузился в мрачные раздумья. После долгих блужданий увидел надпись: "Канцелярия электромастерских" и толкнул дверь, отворившуюся с жутким скрипом.
- Простите, - сказал он серо-зеленой лысине за столом, - Мне нужно найти инженера-электрика Бориса Плетнева, Вы можете посмотреть по своей базе?
Человек за столом поднял голову.
- Миша?
- Петр Александрович? Дядя Петя?... - обескураженно пролепетал Миг.
14
Миг смотрел на отца искренне не понимающим взглядом.
- Зачем это все?
Взгляд Седого на миг стал беспомощным.
- Но... так мы можем подарить жизнь нескольким поколениям. Пойми, это единственно возможный способ.
- Но зачем, - глухо проговорил Миг, - если все равно все закончится всеобщей смертью и вся Станция превратится в заледеневшую скалу? Ради чего?
- А ради чего жизнь, вообще, если все равно кончается смертью? Разве она не самоценна?
- Жизнь во всеобщей лжи? В мире, придуманном от начала до конца?
Седой подошел к псевдоокну, на экране которого плавали весьма натурально выглядящие разноцветные рыбки.
- Я понимаю, Миша, что сходу это невозможно понять. Знаешь, необходимость кооптировать людей в Проект из внешних секторов - одна из самых сложных проблем. Крайне сложно объяснить человеку, что мир, в котором он вырос, с его ценностями и надеждами - иллюзия. Его учат совсем другим вещам. Гораздо проще воспитывать проектника с самого начала. И с детьми, родившимися в Проекте, так и делают. Но, видишь ли... - Седой вздохнул, - выяснилось, что многие проектники просто не хотят иметь детей.
Седой повернулся к Гальянову.
- Понимаешь? Не хотят. Не желают, чтобы их ребенок вырос, зная, что через какие-то шесть поколений все будет кончено. Не помогает ни убеждения, ни взывание к социальной ответственности. Люди готовы работать не покладая рук, отдавать себя полностью ради счастья жителей внешних секторов. Но вот обрекать на такую же жизнь - с полным пониманием происходящего - своих детей не готовы.
Голос отца окреп.
- И это более серьезный аргумент в пользу Проекта, чем все исследования социологов. Понимаешь, сейчас человеческое общество, по-своему, сбалансировано. Большая часть, находящаяся во внешних секторах, существует в нормальном человеческом представлении о бесконечном продолжении жизни. Они живут, рожая детей, в уверенности, что у тех будут свои дети, а у тех - свои. И каждое новое поколение будет жить лучше предыдущего, и этот процесс не прервется - по крайней мере, в представимом будущем. Меньшая часть живет в Проекте, лишенная милосердного неведения, но у нее есть цель - жертвенное служение счастливцам, не ведающим истины.
Глаза отца заблестели.
- Проектники, если хочешь, своего рода монашеский орден. Как они, мы берем на себя тяжкий груз, вымаливая у вечности лишний год безмятежного покоя простецов, принимающих результат неимоверного напряжения сил за естественный ход событий. И отказывая себе в счастье, доступном там, - Седой чувствительно постучал по стене, - любому дураку!
Миг оглядел кабинет и зло усмехнулся.
- Я бы не сказал, что твоя келья особо аскетична. Вы неплохо устроились, решая за нас, что нам можно знать, а чего нет. За тысячи взрослых психически нормальных людей, как за детей малых. Пока мне на глаза не надели повязку, я увидел много интересного в коридорах жилой зоны Проекта. Я так понял, вы хорошо компенсируете себе свое монашеское служение.
Седой отмахнулся.
- Хорошая жизнь нескольких тысяч человек не имеет принципиального значения. Они съедают мизерную часть из тех ресурсов, которые безнадежно растрачиваются или просто теряют годность за тот же срок. Подумай о том, что эти люди делают для человечества!
Миг саркастически хохотнул.
- Как Вы тут замечательно научились врать. Так что даже сами в собственную ложь поверили. Судя по тому, как ты об этом говоришь, вы уже сейчас считаете себя существами высшего порядка. Вы убедили себя, что за свои "страдания" имеете право слаще есть, мягче спать, дышать более чистым воздухом - за счет остальных.
- Ты считаешь нас лицемерами? Меня - лицемером? - жестко спросил отец, - Скажи, сын, почему же тогда я сам отказал тебе в приеме в Проект?
Миг тупо уставился на Седого.
- Или ты думаешь, что Руководитель Проекта доверил решать судьбу единственного сына посторонним людям?
Отец опустил голову.
- Сынок, ты идеально подходишь для Проекта. Ты умен и талантлив. Мама и добрые люди кругом воспитали тебя честным и самоотверженным. У тебя как раз подходящее образование для насущных нужд Проекта. Если бы все решалось в обычном порядке, тебя бы приняли. Это я категорически запретил тебя принимать. Своим решением. Я отказался от встречи с тобой, от возможности говорить с тобой, видеть тебя рядом.