Он замолк, с трудом остановив резкий выпад левой, который должен был превратить лицо в кровавое месиво. Полицейские, запертые в раскаленном салоне машины, смотрели друг на друга: Алекс с испугом, Макс — с желанием убивать.
— Мммммакси! Тттты чего?! — Алекс опустил руку вниз, но пальцев пока разжимать не стал — от греха подальше. — Я же пошутил… Шутка! Просто шутка! Я не имел в виду ничего плохого…
— Пошел ты… — полицейский скривился и сплюнул в окно. — Пошел ты в задницу, Б. Б., понял? И еще… Еще раз такое скажешь… Не посмотрю, что шесть лет вместе работаем…
— Да понял, понял! — Алекс примирительно поднял руки. — Больше не повторится — обещаю!
— Ладно… Забудем… — мрачно сказал Макс и сменил тему. — Ты хотел проверить склад? Ок, я в деле. Согласен. Только сначала осмотрюсь… И проветрюсь.
Он открыл дверь, встал, хлопнул. Притихший напарник остался в машине, наверное, собирался с мыслями… Честно говоря, Максу было все равно — с самим собой бы разобраться. И чего он так взбесился? Не первая и не последняя неудачная шутка Алекса — в конце концов, не самая худшая черта для полицейского… Тем более, что напарник ими не злоупотреблял. Ну да, Макс очень сильно любил свою красавицу-жену и крошку-дочь. Но ведь и Алекс не чужой человек… Странно, он повел себя так, будто защищал не семью, а кое-что другое… И это что-то…
Память. Память о них и о себе вместе с ними.
Макс поморщился, так, будто он откусил немного от сочного яблока, а мякоть оказалось гнилой и нестерпимо горькой. Как, впрочем, и его мысли. Как, впрочем, и его жизнь…
— Снаружи чисто, — полицейский открыл дверцу и наклонился, доставая кобуру с запечатанным в ней пистолетом. — Давай, Алекс, тащи свою жирную задницу на свежий воздух.
— И ничего она не жирная! — возмутился напарник, дожевывающий последний припасенный пончик. — У меня просто кость широкая… И вообще, я в спортзал три раза в неделю хожу. Я накачанный, вот.
Он неторопливо выбрался из машины — настоящий громила, хоть и чуть полноватый. Причем, наиболее пухлой частью у Алекса было лицо, походившее на кукольное. Из-за этого он выслушивал в свой адрес немало острот и, хотя обычно полицейскому удавалось парировать все шпильки, осадок оставался… Очень внушительный осадок — особо ретивые «цыплята» знали об этом лучше, чем кто-либо другой. «Цыплята» и Макс Стейн, напарник Алекса, вынужденный зритель его «забав». Нет-нет, никакого членовредительства, естественно, просто легкий мордобой… Но неприятно. А изредка Максу даже приходилось успокаивать разбушевавшегося напарника… Хватало пары слов, сказанных достаточно жестко. Пока хватало — полицейский подозревал, что с Алексом что-то произошло, что он изменился — не в лучшую сторону.
— Не боишься, что грузовик может выехать обратно? — осведомился Макс, на ходу проверяя запасные обоймы. — Мы сейчас как на ладони.
— Не боюсь, — здоровяк-полицейский заблокировал двери машины, похлопал себя по бедру, проверяя, на месте ли пистолет, и вразвалочку направился к складу. — Ты же меня прикроешь, верно?
— А ты меня…
Макс тяжело вздохнул — духота мягкой подушкой сдавливала шею, а остатки солнца плавили мозг, превращая его в кисель… думать, а уж тем более спорить, не хотелось.
— Интересно, сколько еще до заката?..
— Много, — ответил Алекс. — Успеем со всеми делами разобраться.
Он шел чуть впереди, но направлялся не к двери, через которую недавно проехал грузовик, а взял вправо, ближе к краю склада. Макс недоуменно смотрел на напарника, но все же шагал следом, полагаясь на то, что Алекс опытный полицейский и знает, что делает.
— А вот и черный ход… — здоровяк любовался неприметной белой дверью, почти сливавшейся со стеной. — Наверняка заперто, но это не проблема.
Он ловко извлек из нагрудного кармана связку блестящих металлических отмычек, которыми владел если и не в совершенстве, то на уровне матерого взломщика, как минимум.
— Опять ты за свое… — Макс изобразил на лице вселенскую скорбь. — Полицейский, незаконно проникающий в чужое жилище… Ну, в данном случае — в чужой склад… Что может лучше свидетельствовать о деградации общества? А, Б. Б., ты со мной не согласен?
— Да ладно тебе, юрист-моралист, — старая шутка… естественно, никаким юристом Макс Стейн не был, зато рифмовалось хорошо. — Ты что, предпочитаешь торчать на улице под этим долбанным солнцем?
— Да не особо…
— То-то же.