Потом я положил ладонь на ручку двери. Правда, глагол положил здесь не совсем подходит. Я тянулся своей конечностью, будто любопытный ребенок к огню, медленно, стараясь оттянуть момент прикосновения как можно дольше, словно это могло что-то изменить. Потом еще минуту стоял, не решаясь дернуть за ручку, чувствуя приятный холод металла и слушая тишину. Я надеялся, что дверь заперта… но, когда я чуть-чуть надавил, ручка легко поддалась, негромко скрипнув. Дверь сдвинулась на пару сантиметров, обнажив узкую полоску лунного света. Больше ничего отсюда разглядеть было невозможно, чтобы разобраться с источником зловещего грохота, придется войти внутрь.
Я тяжело вздохнул, попытавшись успокоить мысли, разбежавшиеся как испуганные мыши при виде кошки, и приоткрыл дверь еще чуть-чуть, успев удивиться тому, откуда в подсобке окна. Глаза болели, метаясь от света к тьме, я всматривался в неясные очертания предметов, но тщетно. Тогда я открыл дверь полностью и остановился на пороге, сразу весь обратившись в слух. Если здесь была опасность — я успею среагировать… Или, хотя бы, попытаюсь. Но тишина словно играла со мной в догонялки — причем я догонял, а она убегала…
Взгляд прыгал от одного предмета к другому, в попытках разобрать, что же передо мной находится. Кое-что я узнал сразу — запасная классная доска, прислонившаяся к стене, скрученные в трубки плакаты, стопки книг. Кое-что, скорее всего из мебели, было в таком плохом состоянии, что трудно сказать — тумбочка это или остатки шкафа. Но нигде ничего не было, что могло бы упасть вниз, издав шум, который я слышал. Все, что могло падать — давным-давно оказалось на полу, а то, что стояло прочно — так и продолжало пребывать в вертикальном положении. Так откуда тогда…
Я застыл на месте, наконец, увидев то, что могло быть искомым источником звука. Прямо на полу темнела какая-то сфера, походившая на шар для боулинга. Тяжелая даже на вид и очень-очень недобрая. И еще мне на мгновение показалось, что она шевельнулась. Чуть-чуть дернулась в сторону, резко, как маятник часов, и тут же вернулась в изначальное положение… Я чувствовал, как по спине ползет холодок, как деревенеют мышцы, как голова становится пустой и ватной. Сердце подпрыгнуло и забилось сильнее, а дышать вдруг стало тяжело. Я прислушивался настолько внимательно, насколько вообще был способен, но… Тщетно.
На своем веку я повидал немало ужастиков. И всегда в этих фильмах появление приведений, маньяков-убийц с той стороны, монстров из преисподней и чудовищных порождений человеческой науки предварял либо лязг цепей, либо скрип половиц, либо скрежет металла о металл… Еще встречались когти, сочно впивающиеся в податливое дерево, и шелест, похожий на шум ветра, сметающего опавшие листья. Но никогда, ни в одном кино я не встречал такого, такой… тишины. Монстры… Ха-ха, и я их когда-то боялся? Уродливых морд, скалящихся с экрана телевизора? Как смешно. Если бы я знал тогда… То, что вижу сейчас.
Теневой шар, идеальное воплощение ужаса, по-прежнему был передо мной. Я смотрел на него, а он смотрел на меня. Я не знал, есть ли у шара глаза (и вообще — бывают ли), но не сомневался — он меня видит. Прекрасно понимает, кто я и зачем здесь, чувствует мой страх и нерешительность, знает, чего я хочу и чего не хочу… Мне хотелось закричать, сказать ему — ну же, давай, нападай, только не затягивай с этим. Мне хотелось, чтобы ожидание поскорее закончилось, чтобы шар показал свое истинное лицо, пусть даже оно будет настолько чудовищно, что я сразу сойду с ума. Пусть, лишь бы закончилась эта неопределенность, неизвестность…
Я был готов отпрыгнуть в сторону, пригнуться или остаться стоять без движения. Я был готов умереть, был готов к тому, что в мое горло вонзятся острые клыки, уже почти чувствовал эту боль… Но ничего не случилось. Ничего подобного. Лунный луч упал на шар, развеяв пелену мрака, и перед моими глазами предстал самый обыкновенный глобус. Слегка потрепанный, со следами маркера. Словно почувствовав мой взгляд, он вновь качнулся, за одно мгновение сменив рисунок мира, а потом вернул все обратно. И замер, укоризненно взирая на глупого человека. То есть, на меня…
Возможно, именно глобус и навернулся сверху, издав тот звук, так обеспокоивший меня. Почему бы и нет? Самое очевидное объяснение… И слишком простое для того, чтобы быть правдой. Мне показалось, что глобус стоял на полу уже много лет, что он был там задолго до моего прихода. А звук падения… Приманка, пришла неожиданная мысль, звук был обычной приманкой. Заставить меня зайти в подсобку и увидеть карту мира, нанесенную на поверхность полого шара. Зачем? А кто знает. Раз это произошло — значит, на то есть причина. И, скорее всего…