[385] Morrison was lying about last night. I hadn’t been there at midnight. For a while I had been prepared to accept the possibility of a mistake. Maybe he had seen someone who looked like me. But that was giving him the benefit of the doubt. Right now I wanted to give him a forearm smash to the face. Burst his fat nose all over the place. I closed my eyes. Wild Child Butler and I promised ourselves it would happen. Further on up the road.
[386] I OPENED MY EYES AND SWITCHED OFF THE MUSIC IN MY head. Standing in front of me on the other side of the bars was the fingerprint officer. She was on her way back from the coffee hotplate.
[387] “Can I get you a cup of coffee?” she asked me.
[388] “Sure,” I said. “Great. No cream, no sugar.”
[389] She put her own cup down on the nearest desk and went back to the machine. Poured me a cup from the pot and walked back. This was a good-looking woman. About thirty, dark, not tall. But to call her medium would be unfair to her. She had a kind of vitality. It had come across as a sympathetic briskness in that first interview room. A professional bustle. Now she seemed unofficial. Probably was. Probably against the fat chief’s rules to bring coffee to the condemned man. It made me like her.
[390] She passed the cup in through the bars. Up close she looked good. Smelled good. I didn’t recall that from earlier. I remembered thinking of her like a dentist’s nurse. If dentist’s nurses all looked that good, I’d have gone more often. I took the cup. I was glad of it. I was thirsty and I love coffee. Give me the chance and I drink coffee like an alcoholic drinks vodka. I took a sip. Good coffee. I raised the cup like a toast.
[391] “Thank you,” I said.
[392] “You’re welcome,” she said, and she smiled, with her eyes too. I smiled back. Her eyes were like a welcome blast of sunshine on a rotten afternoon.
[393] “So you think I didn’t do it?” I asked her.
[394] She picked up her own cup from where she’d put it down.
[395] “You think I don’t bring coffee to the guilty ones?” she said.
[396] “Maybe you don’t even talk to the guilty ones,” I said.
[397] “I know you’re not guilty of much,” she said.
[398] “How can you tell?” I said. “Because my eyes aren’t too close together?”
[399] “No, fool,” she laughed. “Because we haven’t heard from Washington yet.”
[400] Her laugh was great. I wanted to look at her nameplate over her shirt pocket. But I didn’t want her to think I was looking at her breasts. I remembered them resting on the edge of the table when she took my photograph. I looked. Nice breasts. Her name was Roscoe. She glanced around quickly and moved closer to the bars. I sipped coffee.
[401] “I sent your prints to Washington over the computer link,” she said. “That was at twelve thirty-six. Big database there, you know, FBI? Millions of prints in their computer. Prints that get sent in are checked. There’s a priority order. You get checked first of all against the top-ten wanted list, then the top hundred, then the top thousand, you understand? If you’d been near the top, you know, active and unsolved, we’d have heard almost right away. It’s automatic. They don’t want any big fugitive to slip away, so the system gets right back. But you’ve been in there almost three hours and we haven’t heard. So I can tell you’re not on record for anything very bad.”
[402] The desk sergeant was looking over. Disapproving. She was going to have to go. I drained the coffee and handed her the cup back through the bars.
[403] “I’m not on record for anything at all,” I said.
[404] “No,” she said. “You don’t match the deviance profile.”
[405] “I don’t?” I said.
[406] “I could tell right away.” She smiled. “You got nice eyes.”
[407] She winked and walked away. Trashed the cups and moved over to her workstation. She sat down. All I could see was the back of her head. I moved into my corner and leaned up against the hard bars. I’d been a lonely wanderer for six months. I’d learned something. Like Blanche in that old movie, a wanderer depends on the kindness of strangers. Not for anything specific or material. For morale. I gazed at the back of Roscoe’s head and smiled. I liked her.
[408] BAKER HAD BEEN GONE MAYBE TWENTY MINUTES. LONG enough to get back from Hubble’s place, wherever it was. I figured you could walk there and back in twenty minutes. This was a small town, right? A dot on the map. I figured you could walk anywhere and back in twenty minutes. On your hands. Although the town limits were pretty weird. Depended whether Hubble lived in town, or somewhere else within the outer boundaries. According to my experience, you were in town even when you were fourteen miles away. If that fourteen miles extended in all directions, then Margrave was about as big as New York City.
[409] Baker had said Hubble was a family man. A banker who worked in Atlanta. That meant a family house somewhere near town. Near schools and friends for the kids. Near shops and the country club for the wife. An easy drive for him up the county road to the highway. Convenient commute up the highway to the office in the big city. The address sounded like a town address. Twenty-five Beckman Drive. Not too close to Main Street. Probably Beckman Drive ran from the center of town out into the countryside. Hubble was a financial guy. Probably rich. Probably had a big white place on a big lot. Shade trees. Maybe a pool. Call it four acres. A square lot covering four acres was about a hundred and forty yards on a side. Homes on the left and the right of the street put number twenty-five about twelve lots out from town. About a mile, maybe.
[410] OUTSIDE THE BIG PLATE-GLASS DOORS THE SUN WAS FALLING away into afternoon. The light was redder. Shadows were longer. I saw Baker’s patrol car yaw and bounce into the driveway. No flashing lights. It came slowly around the semicircle and eased to a stop. Bounced once on its springs. Its length filled the view through the plate glass. Baker got out on the far side and walked out of sight as he rounded the car. He reappeared as he approached his passenger’s door. He opened it like a chauffeur. He looked all twisted up with conflicting body language. Part deferential, because this was an Atlanta banker. Part friendly, because this was his partner’s bowling buddy. Part official, because this was a man whose phone number had been hidden in a corpse’s shoe.
[411] Paul Hubble got out of the car. Baker shut the door. Hubble waited. Baker skipped around him and pulled open the big plate-glass door of the station house. It sucked against the rubber seal. Hubble stepped inside.
[412] He was a tall white man. He looked like a page from a magazine. An advertisement. The sort that uses a grainy photograph of money at play. He was in his early thirties. Trim but not strong. Sandy hair, tousled, receding just enough to show an intelligent brow. Just enough to say: yes, I was a preppie, but hey, I’m a man now. He wore gold-rimmed round eyeglasses. He had a square jaw. A decent tan. Very white teeth. Many of them were on show as he smiled at the desk sergeant.
385
Моррисон солгал насчет вчерашнего вечера. Меня не было здесь в полночь. Сначала я был готов поверить в возможную ошибку. Наверное, он видел кого-либо похожего на меня. Такой подход означал признание презумпции невиновности. Сейчас же мне захотелось дать Моррисону правой, прямо в морду. Расквасить в лепешку его жирный нос. Я закрыл глаза. Мы с Уайлд-Чайлдом Батлером дали себе слово, что это обязательно произойдет. Дальше по дороге.
386
Открыв глаза, я выключил звучащую у меня в голове музыку. Прямо передо мной, с той стороны решетки стояла женщина-полицейский, бравшая у меня отпечатки пальцев. Она возвращалась от кофейного автомата.
389
Поставив свой стаканчик на стол, она вернулась к автомату. Приготовила еще один стаканчик и подошла ко мне. Она была довольно красивая. Лет тридцати, темноволосая, не очень высокая. Но назвать ее средней было бы большой несправедливостью. В ней ощущалась какая-то жизненная сила. Это проявилось в сочувственной быстроте ее движений еще во время нашей первой встречи. Профессиональная суета. Сейчас женщина вела себя совершенно естественно. Вероятно, это объяснялось тем, что она находилась не при исполнении своих обязанностей. Скорее всего, жирный Моррисон не одобрил бы то, что она принесла кофе задержанному. Я проникся к ней симпатией.
390
Женщина протянула стаканчик между прутьями решетки. Вблизи она показалась мне красивой. От нее хорошо пахло. Я не помнил, обратил ли на это внимание при первой встрече. Кажется, я подумал, что она похожа на медсестру в зубоврачебном кабинете. Если бы все медсестры в зубоврачебных кабинетах выглядели так, я бы ходил лечить зубы гораздо чаще. Я взял стаканчик. Я был очень признателен женщине. Мне очень хотелось пить, и я люблю кофе. Дайте мне возможность, и я буду пить кофе так, как алкоголик пьет водку. Я сделал глоток. Хороший кофе. Я поднял пластиковый стаканчик в приветственном жесте.
394
— Значит, вы полагаете, я здесь ни при чем? — спросил я. Она взяла со стола свой стаканчик.
398
— Как вы это определили? — удивился я. — По тому, что у меня глаза не слишком близко посажены?
399
— Нет, глупый, — рассмеялась женщина. — Просто мы до сих пор ничего не получили из Вашингтона.
400
Ее смех оказался просто восхитительным. Мне захотелось прочесть бирку с фамилией на кармане ее рубашки. Но я не хотел, чтобы женщина подумала, будто я рассматриваю ее грудь. Я вспомнил, как грудь вжалась в край стола, когда женщина меня фотографировала. Я поднял взгляд. Красивая грудь. Фамилия женщины была Роско. Быстро оглянувшись, она шагнула ближе к решетке. Я сделал еще глоток кофе.
401
— Я через компьютер отослала отпечатки ваших пальцев в Вашингтон, — сказала Роско. — Это было в двенадцать тридцать шесть. Вы знаете, там главная база данных ФБР? Миллионы отпечатков. Все присланные отпечатки проверяют в соответствии с приоритетом. Сначала сравнивают с отпечатками первого десятка самых опасных преступников, находящихся в розыске, затем первой сотни, потом первой тысячи и так далее. Понятно? Так что если бы вы находились где-то в самом верху и имели за плечами нераскрытое тяжкое преступление, мы бы уже давно получили ответ. Проверка осуществляется автоматически. Нельзя дать возможность опасному преступнику скрыться, поэтому система сравнения реагирует немедленно. Но вы находитесь здесь почти три часа, а мы до сих пор ничего не получили. Так что я точно знаю, что ничего серьезного за вами не числится.
402
Дежурный сержант неодобрительно посмотрел на Роско. Ей было пора уходить. Допив кофе, я протянул стаканчик между прутьями решетки.
407
Подмигнув, она ушла. Бросила стаканчики в урну и вернулась к своему компьютеру. Села за стол. Мне был виден только ее затылок. Забравшись в свой угол, я прислонился к жестким прутьям. Вот уже полгода я был одиноким странником. И я кое-что узнал. Подобно Бланш из старого фильма, странник зависит от доброго отношения незнакомых людей. Он не ждет от них ничего материального. Только моральную поддержку. Не отрывая взгляда от затылка Роско, я улыбнулся. Мне понравилась эта женщина.
408
Бейкер отсутствовал минут двадцать. Достаточно для того, чтобы съездить домой к этому Хабблу и вернуться назад. Я предположил, за двадцать минут можно сходить туда и обратно пешком. Это ведь маленький городок, правда? Точка на карте. Наверное, за двадцать минут можно добраться до любого места и вернуться назад, даже если идти на руках. Хотя с рубежами Маргрейва не все ясно. Все зависит от того, живет ли Хаббл в городе или в пределах какой-то внешней границы. Как показывал мой собственный опыт, можно было находиться в городе, оставаясь в четырнадцати милях от него. Если те же четырнадцать миль простирались во всех направлениях, тогда Маргрейв размерами почти не уступал Нью-Йорку.
409
Бейкер сказал, что Хаббл человек семейный. Работает в банке в Атланте. Это означает, особняк где-нибудь неподалеку от города. Чтобы детям было близко до школы и друзей. Чтобы жене было близко до магазинов и клуба. Чтобы ему самому было удобно выезжать на шоссе, ведущее к автостраде. И, наверняка, удобная дорога от автострады до конторы в Атланте. Судя по адресу, Хаббл проживал в городе. Дом номер двадцать пять по Бекман-драйв. Довольно далеко от Главной улицы. Вероятно, Бекман-драйв ведет из центра города к окраине. Хаббл ворочает большими деньгами. Скорее всего, он богат. Скорее всего, у него огромный белый особняк на большом участке земли. Тенистая рощица. Возможно, бассейн. Скажем, четыре акра. Квадрат площадью четыре акра имеет сторону длиной около ста сорока ярдов. Если учесть, что четные и нечетные дома стоят на разных сторонах улицы, номер двадцать пять от центра тринадцатый. То есть до него примерно миля.
410
За большими стеклянными дверями солнце клонилось к вечеру. Его сияние приняло красноватый оттенок. Тени стали длиннее. Я увидел, как патрульная машина Бейкера, свернув с шоссе, подкатила к подъезду, без включенной мигалки. Сделав неторопливый полукруг, машина остановилась и качнулась на рессорах. Заняв всей своей длиной стеклянные двери, Бейкер вышел из передней двери и скрылся из виду, обходя машину. Появился снова, подходя к ней с противоположной стороны. Открыл дверь, словно наемный шофер. Противоречивый язык жестов показывал смешение его чувств. Немного почтительного уважения, потому что перед ним был банкир из Атланты. Немного дружелюбия, потому что это был партнер по кегельбану его напарника. Немного официальности, потому что это был человек, чей номер телефона был спрятан в ботинке трупа.
411
Из машины вышел Пол Хаббл. Бейкер закрыл дверь. Хаббл ждал. Бейкер обошел его и открыл большую стеклянную дверь. Она мягко присосалась к резиновой подушке. Хаббл вошел в участок.
412
Это был белый мужчина высокого роста, словно со страницы иллюстрированного журнала. Страницы с рекламой. Ненавязчиво показывающей, что могут деньги. Хабблу было лет тридцать с небольшим. Ухоженный, но физически не сильный. Песочного цвета волосы, взъерошенные, начавшие отступать назад и открывшие умный лоб. Как раз достаточно для того, чтобы заявить: «Да, еще недавно я учился в школе, но теперь я взрослый мужчина». У него были круглые очки в золотой оправе. Квадратный подбородок чуть выступал вперед. Благопристойный загар. Очень белые зубы. И их очень много, что показала улыбка, которой Хаббл одарил дежурного сержанта.