[461] “His sister-in-law’s brother-in-law?” he said. “Drove him home, in the rain, two o’clock in the morning? Officer Stevenson.”
5
[462] FINLAY LEANED RIGHT BACK IN HIS CHAIR. HIS LONG ARMS were folded behind his head. He was a tall, elegant man. Educated in Boston. Civilized. Experienced. And he was sending me to jail for something I hadn’t done. He levered himself upright. Spread his hands on the desk, palms up.
[463] “I’m sorry, Reacher,” he said to me.
[464] “You’re sorry?” I said. “You’re sending two guys who couldn’t have done it to jail and you’re sorry?”
[465] He shrugged. Looked unhappy about it.
[466] “This is the way Chief Morrison wants it,” he said. “He’s calling it a done deal. Closing us down for the weekend. And he’s the boss man, right?”
[467] “You got to be joking,” I said. “He’s an asshole. He’s calling Stevenson a liar. His own man.”
[468] “Not exactly,” Finlay shrugged. “He’s saying it’s maybe a conspiracy, you know, maybe Hubble wasn’t literally there, but he recruited you to do it. A conspiracy, right? He reckons the confession is exaggerated because maybe Hubble’s afraid of you and is scared to finger you right away. Morrison figures you were on your way down to Hubble’s place to get paid when we hauled you in. He figures that’s why you waited the eight hours. Figures that’s why Hubble was at home today. Didn’t go to work because he was waiting around to pay you off.”
[469] I was silent. I was worried. Chief Morrison was dangerous. His theory was plausible. Until Finlay did the checking. If Finlay did the checking.
[470] “So, Reacher, I’m sorry,” he said. “You and Hubble stay in the bag until Monday. You’ll get through it. Over in Warburton. Bad place, but the holding pens are OK. Worse if you go there for a stretch. Much worse. Meantime, I’ll work on it before Monday. I’ll ask Officer Roscoe to come in Saturday and Sunday. She’s the pretty one outside. She’s good, the best we got. If what you say is right, you’ll be free and clear on Monday. OK?”
[471] I stared at him. I was getting mad.
[472] “No, Finlay, not OK,” I said. “You know I didn’t do a damn thing. You know it wasn’t me. You’re just shit scared of that useless fat bastard Morrison. So I’m going to jail because you’re just a spineless damn coward.”
[473] He took it pretty well. His dark face flushed darker. He sat quietly for a long time. I took a deep breath and glared at him. My glare subsided to a gaze as my temper cooled. Back under control. His turn to glare at me.
[474] “Two things, Reacher,” he said. Precise articulation. “First, if necessary I’ll take care of Chief Morrison on Monday. Second, I am not a coward. You don’t know me at all. Nothing about me.”
[475] I gazed back at him. Six o’clock. Bus time.
[476] “I know more than you think,” I said. “I know you’re a Harvard postgrad, you’re divorced and you quit smoking in April.”
[477] Finlay looked blank. Baker knocked and entered to say the prison bus had arrived. Finlay got up and walked around the desk. Told Baker he would bring me out himself. Baker went back to fetch Hubble.
[478] “How do you know that stuff?” Finlay asked me.
[479] He was intrigued. He was losing the game.
[480] “Easy,” I said. “You’re a smart guy, right? Educated in Boston, you told me. But when you were college age, Harvard wasn’t taking too many black guys. You’re smart, but you’re no rocket scientist, so I figure Boston U. for the first degree, right?”
[481] “Right,” he conceded.
[482] “And then Harvard for postgrad,” I said. “You did well at Boston U., life moved on, you got into Harvard. You talk like a Harvard guy. I figured it straight away. Ph.D. in Criminology?”
[483] “Right,” he said again. “Criminology.”
[484] “And then you got this job in April,” I said. “You told me that. You’ve got a pension from Boston PD, because you did your twenty. So you’ve come down here with cash to spare. But you’ve come down here with no woman, because if you had, she’d have spent some of that spare cash on new clothes for you. She probably hated that wintry tweed thing you’re wearing. She’d have junked it and put you in a Sunbelt outfit to start your new life on the right foot. But you’re still wearing that terrible old suit, so the woman is gone. She either died or divorced you, so it was a fifty-fifty guess. Looks like I guessed right.”
[485] He nodded blankly.
[486] “And the smoking thing is easy,” I said. “You were just stressed out and you were patting your pockets, looking for cigarettes. That means you quit fairly recently. Easy guess is you quit in April, you know, new life, new job, no more cigarettes. You figured quit now and you might beat the cancer thing.”
[487] Finlay glared at me. A bit grudging.
[488] “Very good, Reacher,” he said. “Elementary deduction, right?”
[489] I shrugged. Didn’t say anything.
[490] “So deduce who aced the guy up at the warehouse,” he said.
[491] “I don’t care who aced any guy anywhere,” I said. “That’s your problem, not mine. And it’s the wrong question, Finlay. First you got to find out who the guy was, right?”
[492] “So you got any way to do that, smart guy?” he asked me. “No ID, no face left, nothing from the prints, Hubble won’t say diddly?”
[493] “Run the prints again,” I said. “I’m serious, Finlay. Get Roscoe to do it.”
[494] “Why?” he said.
[495] “Something wrong there,” I said.
[496] “What something?” he asked me.
[497] “Run them again, OK?” I said. “Will you do that?”
[498] He just grunted. Didn’t say yes or no. I opened the office door and stepped out. Roscoe had gone. Nobody was there except Baker and Hubble over at the cells. I could see the desk sergeant outside through the front doors. He was writing on a clipboard held by the prison bus driver. As a backdrop behind the two of them was the prison bus. It was stationary in the semicircular driveway. It filled the view through the big plate-glass entrance. It was a school bus painted light gray. On it was written: State of Georgia Department of Corrections. That inscription ran the full length of the bus, under the line of windows. Under the inscription was a crest. The windows had grilles welded over them.
[499] Finlay came out of the office behind me. Touched my elbow and walked me over to Baker. Baker was holding three sets of handcuffs hooked over his thumb. They were painted bright orange. The paint was chipped. Dull steel showed through. Baker snapped a pair of handcuffs onto each of my wrists separately. He unlocked Hubble’s cell and signaled the scared banker to come out. Hubble was blank and dazed, but he stepped out. Baker caught the dangling cuff on my left wrist and snapped it onto Hubble’s right wrist. He put the third set of cuffs on Hubble’s other wrist. Ready to go.
461
— Кто этот брат его невестки? — сказал Финлей. — Который отвез его домой, под дождем, в два часа ночи? Офицер полиции Стивенсон!
Глава 5
462
Финлей откинулся на спинку кресла. Заложил длинные руки за голову. Высокий, элегантный мужчина, учившийся в Бостоне. Культурный. Опытный. И он отправлял меня в тюрьму за то, что я не совершал. Финлей выпрямился. Вытянул руки на стол, ладонями вверх.
464
— Сожалеете? — воскликнул я. — Вы отправляете в тюрьму двоих невиновных и говорите, что сожалеете об этом?
466
— Так пожелал Моррисон, — сказал он. — По его мнению, дело закрыто. Нас он отпускает на выходные. А он здесь начальник.
467
— По-моему, вы шутите, — сказал я. — Моррисон осел. Он назвал лжецом Стивенсона, своего же сотрудника.
468
— Не совсем, — снова пожал плечами Финлей. — Он говорит, быть может, это какой-то заговор — понимаете, возможно, самого Хаббла действительно не было на месте преступления, но он нанял вас. Заговор, верно? Моррисон считает, Хаббл взял на себя всю вину, потому что боится вас, боится показать на вас пальцем. Моррисон полагает, вы шли домой к Хабблу, чтобы получить причитающиеся деньги, но мы вас задержали. По его мнению, именно поэтому вы ждали до восьми часов. И именно поэтому Хаббл сегодня остался дома. Не поехал на работу, так как ждал вас, чтобы с вами расплатиться.
469
Я молчал. Мое беспокойство росло. Этот Моррисон становился опасным. Его версия звучит правдоподобно. И это продлится до тех пор, пока Финлей не проверит мои слова. Если он их вообще проверит.
470
— Так что, Ричер, я сожалею, — повторил Финлей. — Вы с Хабблом просидите за решеткой до понедельника. Придется вам потерпеть. В Уорбертоне. Местечко плохое, но камеры для подследственных ничего. Хуже тем, кто отбывает там срок. Гораздо хуже. Ну, а я тем временем буду трудиться. Попрошу Роско поработать со мной в субботу и воскресенье. Это та красавица, что брала у вас отпечатки. Дело она знает; наверное, у нас она лучшая. Если то, что вы сказали, правда, в понедельник вас отпустят на все четыре стороны. Хорошо?
472
— Нет, Финлей, плохо. Вы знаете, что я ни в чем не виноват. Знаете, что я не имею к этому никакого отношения. Вы просто наложили в штаны от страха, испугавшись вашего никчемного жирного ублюдка Моррисона. И вот я отправляюсь в тюрьму только потому, что вы жалкий трус, мать вашу!
473
Мои слова задели Финлея. Его темное лицо потемнело еще больше. Он долго молчал. Я учащенно дышал, испепеляя его взором. По мере того, как остывала моя злость, мой испепеляющий взор превращался в обыкновенный взгляд. Я постепенно брал себя в руки. Настал черед Финлея сверкнуть глазами.
474
— Я хочу сказать вам две вещи, Ричер, — наконец произнес он. Безупречная артикуляция. — Во-первых, если понадобится, в понедельник я разберусь с Моррисоном. Во-вторых, я не трус. Вы ничего обо мне не знаете. Ровным счетом ничего.
476
— Я знаю о вас больше, чем вы думаете, — сказал я. — Мне известно, что вы учились в аспирантуре Гарвардского университета, что вы разведены и бросили курить в апреле.
477
Лицо Финлея оставалось безучастным. Постучав, в кабинет вошел Бейкер, сказавший о том, что приехал тюремный автобус. Встав, Финлей обошел стол. Сказал Бейкеру, что сам приведет меня. Бейкер отправился за Хабблом.
480
— Все просто, — сказал я. — Вы умный парень, так? Учились в Бостоне, вы сами сказали. Но во времена вашей молодости Гарвард не брал чернокожих. Вы умный парень, но все же вы не ученый, создающий ракеты, так что я предположил, что вы сначала закончили Бостонский университет, правильно?
482
— А в Гарварде вы учились в аспирантуре, — продолжал я. — В Бостонском университете вы проявили себя неплохо, времена изменились, и вас приняли в Гарвард. Вы говорите как выпускник Гарварда. Я предположил это в самом начале нашего знакомства. Докторская диссертация по криминологии?
484
— Далее, на это место вы устроились в апреле, — сказал я. — Это вы сами мне сказали. Отработав двадцать лет в полиции Бостона, вы вышли на пенсию. Так что сюда вы приехали, имея кое-какие свободные деньги. Но вы приехали без женщины, потому что женщина заставила бы вас потратить хоть что-то на новую одежду. Можно не сомневаться, она ни дня бы не потерпела этот зимний твидовый костюм, что сейчас на вас. Она вышвырнула бы его на помойку и купила бы вам что-нибудь новое, чтобы начать новую жизнь на новом месте. Но вы по-прежнему носите этот ужасный старый костюм, значит, женщины нет. Она или умерла, или развелась с вами, так что шансы пятьдесят на пятьдесят. Похоже, я угадал.
486
— Ну а насчет курения все совсем просто, — сказал я. — В минуту стресса вы похлопали себя по карманам, ища сигареты. Это означает, что вы бросили курить относительно недавно. Легко догадаться, это произошло в апреле — новая жизнь, новая работа, нет сигаретам. Вы решили бросить курить, чтобы не бояться рака.
490
— Тогда давайте, определите с помощью своей дедукции, кто пришил того человека на складе.
491
— Мне нет никакого дела до того, кто, где и кого пришил, — сказал я. — Это ваша проблема. К тому же, Финлей, вы задали не тот вопрос, что нужно. Первым делом надо выяснить, кто убитый, правильно?
492
— Похоже, у вас есть мысль, как это сделать, да, умник? — спросил Финлей. — Документов нет, от лица ничего не осталось, отпечатки пальцев в картотеке не значатся, Хаббл молчит как рыба.
493
— Проверьте отпечатки еще раз, — сказал я. — Я говорю серьезно, Финлей. Попросите Роско заняться этим.
498
Финлей проворчал что-то нечленораздельное. Не сказал ни да, ни нет.
Открыв дверь кабинета, я вышел. Роско уже не было. Вообще в участке не осталось никого кроме Бейкера и Хаббла в глубине у камер. На улице за стеклянными дверями я увидел дежурного сержанта. Он расписывался в блокноте, который держал водитель тюремного автобуса. Сам автобус стоял у них за спиной. Он стоял на изгибающейся полукругом дорожке загородив собой весь вид через стеклянные двери. Обычный школьный автобус, но выкрашенный в серый цвет. На борту надпись: «Управление исправительных учреждений штата Джорджия». Надпись проходила по всей длине автобуса под окнами. Под надписью герб штата. Окна зарешечены.
499
Финлей вышел вслед за мной из кабинета. Взяв меня за локоть, подвел к Бейкеру. У Бейкера на большом пальце висели три пары наручников, когда-то выкрашенных ярко-оранжевой краской, давно облупившейся. Из-под краски проглядывала матовая сталь. Бейкер защелкнул у меня на запястьях наручники и один браслет от вторых наручников, отпер камеру Хаббла и подал ему знак выходить. Перепуганный банкир был в оцепенении, но все же подчинился. Поймав наручник, болтающийся на моей левой руке, Бейкер защелкнул второй браслет на правом запястье Хаббла. Затем надел третью пару наручников ему на второе запястье. Теперь мы были готовы идти.