[575] Then in the service itself, that brutality was refined. I was trained by experts. Guys who traced their own training back to World War Two, Korea, Vietnam. People who had survived things I had only read about in books. They taught me methods, details, skills. Most of all they taught me attitude. They taught me that inhibitions would kill me. Hit early, hit hard. Kill with the first blow. Get your retaliation in first. Cheat. The gentlemen who behaved decently weren’t there to train anybody. They were already dead.
[576] AT SEVEN THIRTY THERE WAS A RAGGED CLUNK ALONG THE row of cells. The time switch had unlocked the cages. Our bars sagged open an inch. Hubble sat motionless. Still silent. I had no plan. Best option would be to find a guard. Explain and get transferred. But I didn’t expect to find a guard. On floors like this they wouldn’t patrol singly. They would move in pairs, possibly in groups of three or four. The prison was understaffed. That had been made clear last night. Unlikely to be enough manpower to provide groups of guards on each floor. Probability was I wouldn’t see a guard all day. They would wait in a crew room. Operate as a crash squad responding to emergencies. And if I did see a guard, what would I say? I shouldn’t be here? They must hear that all day long. They would ask, who put you here? I would say Spivey, the top boy. They would say, well that’s OK then, right? So the only plan was no plan. Wait and see. React accordingly. Objective, survival until Monday.
[577] I could hear the grinding as the other inmates swung back their gates and latched them open. I could hear movement and shouted conversation as they strolled out to start another pointless day. I waited.
[578] Not long to wait. From my tight angle on the bed, head away from the door, I saw our next-door neighbors stroll out. They merged with a small knot of men. They were all dressed the same. Orange prison uniform. Red bandannas tight over shaved heads. Huge black guys. Obviously bodybuilders. Several had torn the sleeves off their shirts. Suggesting that no available garment could contain their massive bulk. They may have been right. An impressive sight.
[579] The nearest guy was wearing pale sunglasses. The sort which darken in the sun. Silver halide. The guy had probably last seen the sun in the seventies. May never see it again. So the shades were redundant, but they looked good. Like the muscles. Like the bandannas and the torn shirts. All image. I waited.
[580] The guy with the sunglasses spotted us. His look of surprise quickly changed to excitement. He alerted the group’s biggest guy by hitting his arm. The big man looked round. He looked blank. Then he grinned. I waited. The knot of men assembled outside our cell. They gazed in. The big guy pulled open our gate. The others passed it from hand to hand through its arc. They latched it open.
[581] “Look what they sent us,” the big guy said. “You know what they sent us?”
[582] “What they sent us?” the sunglasses guy said.
[583] “They sent us fresh meat,” the big guy answered.
[584] “They sure did, man,” the sunglasses guy said. “Fresh meat.”
[585] “Fresh meat for everybody,” the big guy said.
[586] He grinned. He looked around his gang and they all grinned back. Exchanged low fives. I waited. The big guy stepped half a pace into our cell. He was enormous. Maybe an inch or two shorter than me but probably twice as heavy. He filled the doorway. His dull eyes flicked over me, then Hubble.
[587] “Yo, white boy, come here,” he said. To Hubble.
[588] I could sense Hubble’s panic. He didn’t move.
[589] “Come here, white boy,” the big guy repeated. Quietly.
[590] Hubble stood up. Took half a pace toward the man at the door. The big guy was glaring with that rage glare that is supposed to chill you with its ferocity.
[591] “This is Red Boy territory, man,” the big guy said. Explaining the bandannas. “What’s whitey doing in Red Boy territory?”
[592] Hubble said nothing in reply.
[593] “Residency tax, man,” the big guy said. “Like they got in Florida hotels, man. You got to pay the tax. Give me your sweater, white boy.”
[594] Hubble was rigid with fear.
[595] “Give me your sweater, white boy,” he said again. Quietly.
Hubble unwrapped his expensive white sweater and held it out. The big man took it and threw it behind him without looking.
[596] “Give me the eyeglasses, white boy,” he said.
[597] Hubble flicked a despairing glance up at me. Took off his gold glasses. Held them out. The big man took them and dropped them to the floor. Crunched them under his shoe. Screwed his foot around. The glasses smashed and splintered. The big man scraped his foot back and flicked the wreckage backward into the corridor. The other guys all took turns stamping on them.
[598] “Good boy,” the big guy said. “You paid the tax.”
[599] Hubble was trembling.
[600] “Now come here, white boy,” said his tormentor.
[601] Hubble shuffled nearer.
[602] “Closer, white boy,” the big man said.
[603] Hubble shuffled nearer. Until he was a foot away. He was shaking.
[604] “On your knees, white boy,” said the big guy.
[605] Hubble knelt.
[606] “Unzip me, whitey,” he said.
[607] Hubble did nothing. Filled with panic.
[608] “Unzip me, white boy,” the big guy said again. “With your teeth.”
[609] Hubble gave a gasp of fear and revulsion and jumped back. He scuttled backward to the rear of the cell. Tried to hide behind the john. He was practically hugging the pan.
[610] Time to intervene. Not for Hubble. I felt nothing for him. But I had to intervene for myself. Hubble’s abject performance would taint me. We would be seen as a pair. Hubble’s surrender would disqualify us both. In the status game.
[611] “Come back, white boy, don’t you like me?” the big guy called to Hubble.
[612] I took a long silent breath. Swung my feet over the side of the bunk and landed lightly in front of the big man. He stared at me. I stared back, calmly.
[613] “You’re in my house, fat boy,” I said. “But I’m going to give you a choice.”
[614] “Choice of what?” said the big guy. Blankly. Surprised.
[615] “A choice of exit strategies, fat boy,” I said.
[616] “Say what?” he said.
[617] “What I mean is this,” I said. “You’re going to leave. That’s for sure. Your choice is about how you leave. Either you can walk out of here by yourself, or these other fat boys behind you are going to carry you out in a bucket.”
575
Затем, когда я сам попал на военную службу, жестокость была отточена до совершенства. Меня учили профессионалы. Те, кто сам учился еще во время Второй мировой войны, Кореи, Вьетнама. Люди, пережившие то, о чем я только читал в книгах. Они обучали меня приемам, способам, навыкам. Но в первую очередь они учили меня социальной установке. Они учили тому, что запреты и ограничения равносильны смерти. Бей первым, бей изо всех сил. Убивай первым же ударом. Отвечай до того, как тебя ударили. Обманывай. Господа, ведшие себя прилично, больше никого ничему не могли научить. Они уже давно были мертвы.
576
В половине восьмого вдоль ряда камер разнесся нестройный лязг. Таймер отпер клетки. Дверь нашей камеры приоткрылась на дюйм. Хаббл сидел не шелохнувшись. Он до сих пор не проронил ни звука. У меня не было никакого плана. Конечно, лучше всего было бы отыскать охранника. Все ему объяснить и добиться перевода на другой этаж. Но я не надеялся найти охранника. На таких этажах они не несут службу поодиночке. Они ходят парами, а то и втроем или вчетвером. В этой тюрьме не хватает персонала. Нам это ясно дали понять вчера вечером. Маловероятно, что людей достаточно для того, чтобы патрулировать группами все этажи. Вполне вероятно, за весь день я не увижу ни одного охранника. Они будут сидеть в караульном помещении. И покидать его только в случае чрезвычайного происшествия. Но даже если я увижу охранника, что я ему скажу? Что я попал сюда по ошибке? Наверняка, он и так слышал это каждый день. Меня спросят: а кто меня сюда отправил? Я отвечу: Спиви, старший надзиратель. Мне скажут: значит, все в порядке, так? Поэтому мой план состоял в отсутствии плана. Жди и смотри. И действуй соответственно. Цель: дожить до понедельника.
577
Послышался скрежет; обитатели тюрьмы стали открывать двери своих камер. До меня донеслись шаги и обрывки разговоров, ознаменовавших начало еще одного бесцельного дня. Я ждал.
578
Ждать пришлось недолго. Со своего острого угла, лежа на койке ногами к двери, я увидел выходящих в коридор соседей. Они смешались в небольшую толпу. Все были одеты одинаково. Оранжевая тюремная форма. Туго повязанные красные банданы на бритых головах. Здоровенные негры. Судя по виду, культуристы. У некоторых были оторваны рукава курток. Это должно было говорить о том, что даже самый большой размер не может вместить их солидные бицепсы. Возможно, они были правы. Впечатляющее зрелище.
579
Ближайший к нам негр был в светлых солнцезащитных очках. Хамелеоны, темнеющие на солнечном свете. По всей вероятности, последний раз этот тип видел солнце еще в семидесятые. И, вероятно, больше увидеть солнце ему не суждено. Так что очки были рудиментом, но смотрелись очень хорошо. Как и обилие мускулов. Как и банданы и куртки с оторванными рукавами. Запоминающийся образ. Я ждал.
580
Наконец тип в солнцезащитных очках нас заметил. Выражение удивления у него на лице быстро сменилось восторгом. Он предупредил самого огромного верзилу, похлопав его по руке. Верзила обернулся. Долго непонимающе смотрел на нас. Затем ухмыльнулся. Я ждал. У нашей камеры собралась плотная кучка. Все таращились на нас. Верзила открыл дверь. Остальные передавали ее по дуге из руки в руку. Защелкнули ее.
586
Он ухмыльнулся. Оглядел свою банду, и остальные ухмыльнулись в ответ. Похлопали друг друга по ладоням, не поднимая рук. Я ждал. Верзила зашел на полшага к нам в камеру. Он был просто громадный. На дюйм-два ниже меня, но зато вдвое тяжелее. Он заполнил собой дверной проем. Его тупые глазки мельком оглядели меня, затем переключились на Хаббла.
590
Хаббл встал. Неуверенно шагнул к негру, стоящему в дверях. Верзила бросил на него яростный взгляд, призванный своей свирепостью заморозить у противника кровь в жилах.
591
— Эта территория Красного, — сказал верзила. Он повернулся к банданам. — Что делает бледнолицый на территории Красного?
593
— Налог на проживание, парень, — сказал верзила. — Как платят в гостиницах во Флориде. Ты должен заплатить налог. Дай мне свой свитер, белый парень.
595
— Дай мне свой свитер, белый парень, — повторил верзила. Тихо. Развязав рукава своего дорогого свитера, Хаббл протянул его верзиле.
Тот взял свитер и, не глядя, швырнул за спину.
597
Хаббл бросил на меня взгляд, полный отчаяния. Снял свои очки в золотой оправе. Протянул верзиле. Тот взял и уронил на пол. Наступил на них. Покрутил каблуком. Очки хрустнули и разлетелись на мелкие осколки. Верзила шаркнул ногой, вышвыривая обломки в коридор. Остальные принялись по очереди их топтать.
609
Вскрикнув от страха и отвращения, Хаббл отскочил назад и забился в самый дальний угол камеры. Попытался спрятаться за унитазом. Он буквально тянул его на себя.
610
Пора вмешаться. Не ради Хаббла. Я не испытывал к нему никаких чувств. Но я должен был вмешаться ради себя. Капитуляция Хаббла бросит пятно позора и на меня. Нас будут воспринимать как пару. Поражение Хаббла повергнет в грязь нас обоих. Игра шла за статус.
612
Я сделал бесшумный вдох. Сбросил ноги с койки и легко спрыгнул на пол перед верзилой. Он удивленно уставился на меня. Я спокойно выдержал его взгляд.
617
— Я хочу сказать следующее. Ты уйдешь отсюда. Можешь не сомневаться. У тебя есть возможность выбрать, как ты уйдешь. Или ты уйдешь сам, или те жирные ребята, что стоят у тебя за спиной, вынесут тебя отсюда в ведре.