[664] “I need help,” he said.
[665] “You’ve had all the help you’re going to get,” I said. “Without me, you’d be bent forward over your bed right now, with a line of big horny guys forming at the door. And so far you haven’t exactly overwhelmed me with gratitude for that.”
[666] He looked down for a moment. Nodded.
[667] “I’m sorry,” he said. “I’m very grateful. Believe me, I am. You saved my life. You took care of it. That’s why you’ve got to tell me what to do. I’m being threatened.”
[668] I let the revelation hang in the air for a moment.
[669] “I know that,” I said. “That’s pretty obvious.”
[670] “Well, not just me,” he said. “My family as well.”
[671] He was getting me involved. I looked at him. He started thinking again. His mouth was working. He was pulling on his fingers. Eyes flicking left and right. Like over here was a big pile of reasons, and over there was another big pile of reasons. Which pile was bigger?
[672] “Have you got family?” he asked me.
[673] “No,” I said. What else could I say? My parents were both dead. I had a brother whom I never saw. So I had no family. No idea whether I wanted one, either. Maybe, maybe not.
[674] “I’ve been married ten years,” Hubble said. “Ten years last month. Had a big party. I’ve got two children. Boy, age nine, girl, age seven. Great wife, great kids. I love them like crazy.”
[675] He meant it. I could see that. He lapsed into silence. Misting over as he thought about his family. Wondering how the hell he came to be in here without them. He wasn’t the first guy to sit in this cell wondering that. And he wouldn’t be the last.
[676] “We’ve got a nice place,” he said. “Out on Beckman Drive. Bought there five years ago. A lot of money, but it was worth it. You know Beckman?”
[677] “No,” I said again. He was afraid to get to the point. Pretty soon he’d be telling me about the wallpaper in the downstairs half bath. And how he planned to pay for his daughter’s orthodonture. I let him talk. Prison conversation.
[678] “Anyway,” he said eventually. “It’s all falling apart now.”
[679] He sat there in his chinos and his polo shirt. He had picked up his white sweater and wrapped it around his shoulders again. Without his glasses he looked older, more vacant. People who wear glasses, without them they always look defocused, vulnerable. Out in the open. A layer removed. He looked like a tired old man. One leg was thrust forward. I could see the patterned sole of his shoe.
[680] What did he call a threat? Some kind of exposure or embarrassment? Something that might blow away the perfect life he’d described on Beckman Drive? Maybe it was his wife who was involved in something. Maybe he was covering for her. Maybe she’d been having an affair with the tall dead guy. Maybe lots of things. Maybe anything. Maybe his family was threatened by disgrace, bankruptcy, stigma, cancellation of country club membership. I went around in circles. I didn’t live in Hubble’s world. I didn’t share his frame of reference. I had seen him trembling and shaking with fear. But I had no idea how much it took to make a guy like that afraid. Or how little. When I first saw him at the station house yesterday he had looked upset and agitated. Since then he had been from time to time trembling, paralyzed, staring with fear. Sometimes resigned and apathetic. Clearly very afraid of something. I leaned on the cell wall and waited for him to tell me what.
[681] “They’re threatening us,” he said again. “If I ever tell anybody what’s going on, they said they’ll break into our house. Round us all up. In my bedroom. They said they’ll nail me to the wall and cut my balls off. Then they’ll make my wife eat them. Then they’ll cut our throats. They said they’ll make our children watch and then they’ll do things to them after we’re dead that we’ll never know about.”
7
[682] “SO WHAT SHOULD I DO?” HUBBLE ASKED ME. “WHAT would you do?”
[683] He was staring over at me. Waiting for a reply. What would I do? If somebody threatened me like that, they would die. I’d rip them apart. Either as they spoke, or days or months or years later. I would hunt them down and rip them apart. But Hubble couldn’t do that. He had a family. Three hostages waiting to be taken. Three hostages already taken. Taken as soon as the threat was made.
[684] “What should I do?” he asked me again.
[685] I felt pressure. I had to say something. And my forehead hurt. It was bruising up after the massive impact with the Red Boy’s face. I stepped to the bars and glanced down the row of cells. Leaned against the end of the bunk. Thought for a moment. Came up with the only possible answer. But not the answer Hubble wanted to hear.
[686] “Nothing you can do,” I said. “You’ve been told to keep your mouth shut, so you keep it shut. Don’t tell anybody what’s going on. Ever.”
[687] He looked down at his feet. Dropped his head into his hands. Gave a moan of abject misery. Like he was crushed with disappointment.
[688] “I’ve got to talk to somebody,” he said. “I’ve got to get out of this. I mean it, I’ve got to get out. I’ve got to talk to somebody.”
[689] I shook my head at him.
[690] “You can’t do that,” I said. “They’ve told you to say nothing, so you say nothing. That way you stay alive. You and your family.”
[691] He looked up. Shuddered.
[692] “Something very big is going on,” he said. “I’ve got to stop it if I can.”
[693] I shook my head again. If something very big was going on around people who used threats like that, then he was never going to stop it. He was on board, and he was going to stay on board. I smiled a bleak smile at him and shook my head for the third time. He nodded like he understood. Like he finally accepted the situation. He went back to rocking and staring at the wall. His eyes were open. Red and naked without the gold rims. He sat silently for a long time.
[694] I COULDN’T UNDERSTAND THE CONFESSION. HE SHOULD have kept his mouth shut. He should have denied any involvement with the dead guy. Should have said he had no idea why his phone number was written down in the guy’s shoe. Should have said he had no idea what Pluribus was. Then he could have just gone home.
[695] “Hubble?” I said. “Why did you confess?”
[696] He looked up. Waited a long moment before replying.
[697] “I can’t answer that,” he said. “I’d be telling you more than I should.”
[698] “I already know more than I should,” I said. “Finlay asked about the dead guy and Pluribus and you flipped. So I know there’s a link between you and the dead guy and whatever Pluribus is.”
[699] He gazed at me. Looking vague.
[700] “Is Finlay that black detective?” he said.
[701] “Yes,” I said. “Finlay. Chief of detectives.”
665
— Вы уже получили всю помощь, на которую только могли рассчитывать, — сказал я. — Если бы не я, вы бы сейчас стояли согнутый пополам перед своей кроватью, а сзади выстроилась бы очередь из этих сексуально возбужденных верзил. А вы до сих пор не слишком-то переусердствовали в выражении своей признательности.
667
— Извините, — сказал он. — Я вам очень признателен. Поверьте, очень признателен. Вы спасли мне жизнь. Вы за меня заступились. Вот почему вы должны мне сказать, что делать дальше. Мне угрожают.
671
Он собирался впутать в свои проблемы и меня. Я смерил его взглядом. Хаббл снова начал думать. Его губы беззвучно шевелились. Он считал на пальцах. Стреляя глазами по сторонам. Как будто справа и слева лежали большие кучи доводов за и против. Какая куча больше?
673
— Нет, — ответил я.
Что еще я мог сказать? Родители мои давно умерли. Где-то у меня был брат, с которым я не виделся целую вечность. Так что у меня не было никого. И я не мог точно ответить, хочу ли обзаводиться семьей.
674
— Я женат уже десять лет, — продолжал Хаббл. — Десять лет исполнилось в прошлом месяце. Мы это торжественно отпраздновали. У меня двое детей. Сын девяти лет и дочь семи.
Замечательная жена, замечательные дети. Я люблю их до безумия.
675
Он говорил искренне. Я видел это по его лицу. Затем Хаббл погрузился в молчание. При воспоминании о семье его затянула пелена грусти. Он ломал голову, какого черта торчит сейчас здесь, вдали от них. Но из тех, кто сидел в этой камере, не его первого одолевали такие мысли. И не последнего.
676
— У нас очень уютный дом, — снова заговорил Хаббл. — На Бекман-драйв. Я купил его пять лет назад. Заплатил уйму денег, но дом того стоит. Вам знакомы эти места?
677
— Нет, — снова сказал я.
Хаббл боялся перейти к сути. Скоро он начнет рассказывать мне про обои в ванной на первом этаже. И про то, как он собирается платить за курс ортодонтии, который предстоит пройти его дочери. Я не собирался ему мешать. Обычные тюремные разговоры.
679
Он сидел на койке, одетый в выцветшую футболку и линялые джинсы. Подобрав свой белый свитер, он снова повязал его поверх плеч. Без очков его лицо казалось старше, а взгляд каким-то отсутствующим. Те, кто носит очки, без них выглядят рассеянными и беззащитными. Человек остался один в чужом, враждебном мире. Исчезла защитная преграда. Сейчас Хаббл напоминал усталого старика. Одна нога была выставлена вперед. Мне был виден рисунок на подошве.
680
Что именно он назвал угрозой? Какая-то тайна может стать явью? Что-то может разбить идеальную жизнь его семьи в доме на Бекман-драйв? Возможно, его жена в чем-то замешана, а он ее покрывает. Возможно, высокий тип, получивший пулю в голову, был ее любовником. Мало ли что возможно. Быть может, этой семье угрожает позор, банкротство, бесчестье, прекращение членства в местном клубе. Я ходил кругами. Я не был знаком с миром Хаббла. У меня были другие представления о том, что такое настоящая угроза. Да, он дрожал от страха. Но я не имел понятия, как много нужно для того, чтобы напугать такого человека. Или как мало. Когда я впервые увидел Хаббла вчера в полицейском участке, он был чем-то взволнован. С тех пор его то била дрожь, то он сидел, уставившись в одну точку, парализованный ужасом. Его не покидали отрешенность и апатия. Несомненно, Хаббл чего-то очень боялся. Прислонившись к стене камеры, я ждал, когда он мне расскажет, чего именно.
681
— Они нам угрожают, — наконец снова сказал он. — Они предупредили, что если я кому-нибудь расскажу о том, что происходит, они ворвутся к нам в дом. Соберут нас в моей спальне. Прибьют меня гвоздями к стене и отрежут мне яйца. А потом заставят мою жену их съесть. Потом перережут нам горло. А наших детей заставят смотреть на все это, после чего сделают с ними такое, что мы будем рады, что ничего не увидим, так как будем к тому времени уже мертвы.
Глава 7
683
Он смотрел мне в лицо. Ожидая ответа. Что бы я сделал на его месте? Если бы кто-то сказал мне что-либо подобное, эти люди умерли бы. Я бы разорвал их на части. Или еще когда они говорили свою угрозу, или через несколько дней, месяцев, лет. Я бы их выследил и разорвал на части. Но Хаббл так не поступит. У него семья. Три заложника, которые только и ждут, когда их захватят. Уже захваченные. В тот самый момент, когда была сделана угроза.
685
Мне стало не по себе. Я должен был что-то ответить. И у меня болел лоб, разбитый в кровь после крепкого удара в лицо Красного. Я подошел к решетке, выглянул в коридор и осмотрел длинные ряды камер. Прислонился к верхней полке. Подумал. Нашел единственный ответ. Но не тот, который хотел услышать Хаббл.
686
— Ничего, — сказал я. — Вам сказали держать язык за зубами, вот и держите его за зубами. Никому ни о чем не говорите. Ни слова.
687
Хаббл уставился на свои ноги. Уронил голову на руки. Издал стон, наполненный отчаянием. Словно его сокрушило разочарование.
688
— Я должен с кем-то поговорить, — сказал он. — Я должен выпутаться из этой истории. Я говорю серьезно, я должен выпутаться из этой истории. Я должен с кем-то поговорить.
690
— Ни в коем случае, — сказал я. — Вам сказали молчать, вот и молчите. Только так вы останетесь живы. И вы, и ваша семья.
692
— Происходит нечто очень серьезное, — сказал Хаббл. — И я должен остановить это, если смогу.
693
Я снова покачал головой. Если люди, делающие подобные угрозы, действительно затеяли что-то крупное, Хабблу их не остановить. Он крупно вляпался, ему никуда не деться. Печально улыбнувшись, я в третий раз покачал головой. Казалось, Хаббл все понял. В конце концов, он признал неизбежное. Он снова принялся раскачиваться взад-вперед, уставившись в стену. Широко открытыми глазами. Без золотой оправы красными и обнаженными. Он раскачивался и не говорил ни слова.
694
Я не мог понять его признания. Хаббл должен был держать язык за зубами. Отрицать всякую связь с убитым. Утверждать, что понятия не имеет, как его телефон попал в ботинок. Утверждать, что понятия не имеет, что такое pluribus. Тогда его бы отпустили домой.
698
— Я и так знаю гораздо больше, чем мне следовало, — ответил я. — Финлей спросил вас про труп и pluribus, и вы раскололись. Так что мне известно о том, что существует какая-то связь между вами, убитым и этим pluribus, что бы это ни было.