Его соседи одобрительно закивали.
– Ты записывай, Дмитрий, записывай. – Лев Николаевич кивнул помощнику и оглянулся: по коридорам действительно ходить можно было разве что на ощупь.
Заскрипел карандаш, в толстом блокноте появилась новая запись.
– Дневные лимиты на воду опять порезали…
– На распределителях очереди…
– Кран течет, прокладок не достать…
– Ликвидаторы все потолки огнеметами закоптили, побелить бы…
– Хулиганы из соседнего блока кнопки лифта жгут…
– Талоны на производстве опять задержали…
Лев Николаевич внимательно слушал жильцов и кивал.
– Непорядок. – Он цокал языком, качал головой, разок даже ударил себя в грудь. – Разберемся. Решим. Возьму на личный контроль!
Митяй продолжал писать.
Лев Николаевич не сразу приметил женщину, что стояла отдельно от остальных, прислонившись к стене. Ей единственной нечего было сказать, или она ждала, пока выскажутся другие. Серая блузка, застегнутая под самое горло, каштановые волосы собраны в короткий хвост. И взгляд, под которым тесно в груди и хочется прокашляться.
Она узнала его? Как? Лев Николаевич промокнул лицо платком.
Невозможно. У них здесь не может быть знакомых, слишком далеко забрались.
– Давай дальше, – придвинулся Митяй, шепнул на ухо. – А то разошлись они что-то.
– Товарищи! Товарищи, прошу вашего внимания! – Лев Николаевич показал раскрытые ладони. – На повестке у нас еще один важный вопрос. А именно – поддельные талоны.
Жильцы удивленно переглядывались, прятали руки в карманах. В заднем ряду охнула женщина с ребенком.
– Да, да, товарищи, я понимаю и разделяю ваше беспокойство. Оборот поддельных талонов жесточайше карается законом, и преступные элементы уже понесли заслуженное наказание… Но! Партия подделок, к нашему сожалению, уже пошла, что называется, по рукам. И могла попасть к добросовестным гражданам.
– Как же так-то… – простонал кто-то за спиной у гимнастерки.
– Напоминаю, что отоваривание поддельного талона заведомо приравнивается к соучастию.
Толпа ахнула и отпрянула.
– Тише, товарищи, – смягчился Лев Николаевич. – Мы здесь для того, чтобы разрешить недоразумение.
В этот момент Митяй достал тяжелое увеличительное стекло и продемонстрировал собравшимся.
– Проверка займет не много времени. Все поддельные талоны подлежат изъятию для вашей же безопасности.
Соседи топтались в недоумении, чесали головы, шепотом переспрашивали друг у друга.
– Это что получается? – спросил гимнастерка. – Талоны липовые, но работали-то мы на них по-настоящему. И голод, он тоже, этого… Настоящий!
Вокруг одобрительно загудели.
– Уверяю, все добровольно выданные подделки подлежат возмещению.
– Когда? – не унимался гимнастерка.
– В течение нескольких смен, – сказал Лев. И, видя нерешительность жильцов, добавил: – В двойном объеме!
– Это дело! – Небритое лицо гимнастерки посветлело. Он повернулся к своим. – Так ведь, братцы?
Соседи одобрительно закивали.
– Тащите нашему партийному товарищу свои бумаги. Давай, не стой, народ, шевелись!
Кто-то доставал талоны из карманов сразу, кому-то надо было вернуться за ними домой. На площадку вынесли пару стульев, и Митяй, сидя на одном, раскладывал талоны по стопкам на втором, предварительно проводя над бумагой увеличительным стеклом.
– Хороший, хороший, поддельный, хороший, поддельный, хороший, хороший… – бормотал он под нос, щурясь от папиросного дыма.
Женщина с хвостиком тоже протиснулась среди остальных, протянула худую пачку, мельком заглянув Льву Николаевичу в глаза, и от взгляда этого у него зачесалось все нутро. Спустя несколько секунд, получив половину талонов назад, она снова скрылась за спинами жильцов.
Лев глянул на стопки и наклонился к Митяю.
– Ну ты давай не борщи, крохобор, – шепнул на ухо.
Тот хмыкнул, бегло просмотрел последние бумажки и протянул их владельцам.
– Эти настоящие.
В ответ послышался вздох разочарования. Всем хотелось удвоить небогатый капитал.
Пока Митяй перепроверял в записях изъятые талоны, Лев Николаевич пересчитал вторую стопку, прежде чем сложить в карман. В основном биоконцентраты, парочка на курево, один даже на новую обувь. Митяй знал, что отбирать.
Люди начинали расходиться. Наслушавшись обещаний, заручившись поддержкой, в предвкушении компенсации они благодарили гостей с улыбкой до ушей.
– Спасибо. – Лев Николаевич пожимал протянутые руки, вальяжно рассевшись на стуле. – Очень рад. Слава КПСГХ! Очень рад.