В течение первых десяти километров они сидели молча, это был путь им во всех подробностях знакомым. Дорога в бывший их районный центр изучена до мелочей. Хотя село и осиротело после того, как центр района перенесли в другое место. Дорога к нему из окрестных сел не заглохла. По давней традиции сюда приезжали на воскресные базары. А базары здесь издавна славились.
— Гляди-ко, — сказал Степан, толкнув Егора в бок, когда они проехали поворот в центр, — дальше этой дороги давненько я не бывал.
— Ясное дело, — отозвался Егор, — ныне мы больше в обратную сторону, в Петровск ездим.
Автобус между тем приближался к первому после Сомова селу, с бойким названием — Дворики. Это небольшое степное сельцо, растянувшееся на полкилометра по обеим сторонам большака, напоминало скорее хутор, каких немало затерялось в полях. Белые мазанки, соломенные крыши. Из двух порядков хат издавна выделялась одна, на углу проулка. Это было довольно массивное одноэтажное здание, единственное под железной крышей и с кирпичным фундаментом. Кроме небольшой заброшенной церквушки, что виднелась на взгорье, изба была самым приметным строением Двориков.
На противоположном конце, при въезде в село, вторая от края хатенка принадлежала Дмитрию Мазову, старинному приятелю Егора. В былые времена они со Степаном частенько останавливались у него передохнуть. Как оно теперь? Ведь, почитай, двадцать пять лет минуло…
Когда за окнами автобуса промелькнул столб с голубой доской, на которой крупными буквами было выведено: «Дворики», — и Степан, и Егор, прильнули к стеклу. Вскоре навстречу им проплыли заборы, первые постройки. Вот широкое приземистое кирпичное здание — не то гараж, не то мастерская. Не разобрать при быстрой езде. А вот дома, новые, высокие, крытые цинком да шифером. «Э-э, — подумал Степан, — перестроились Дворики, и не узнать…»
Егор надеялся увидеть приметный двор с домом на кирпичном фундаменте, но автобус быстро мчался — и трудно было узнать то место. Да и дома были почти все новые, одинаково большими, и проулка вроде уже не было, — наверное, застроили, или проглядел. Терпение Егора лопнуло, когда при въезде из сельца он не нашел хату своего приятеля Мазова. Дома все мелькали и мелькали, а на самом краю Двориков протянулось длинное здание фермы.
— И куда его черт несет, — тут Егор отпустил такое словцо в адрес водителя, что сидевший впереди широколицый парень повернулся — спросил:
— Че сердишься, батя?
— Это он от жары, — пояснил полный мужчина в соломенной шляпе и расстегнутой рубахе на волосатой груди.
Егор отвернулся от окна.
— Вот чудак, — с досадой проговорил Степан.
Следующим по пути — большое село Солонцы. От Двориков оно находилось километрах в семи-восьми. За окнами замелькали поля. Впереди кто-то заговорил о переезде. Высокий звонкий голос утверждал, что переезд может быть закрытым и придется долго ждать. Другой — густой, с хрипотцой голос возражал: рабочий поезд проходит пока только два раза в сутки, утром и вечером. Ждать не придется.
Речь шла о железной дороге, выстроенной два года назад, которая пересекала большак у Солонцов и вела к гранитному карьеру. Егор и Степан много слышали о ее строительстве, не однажды читали об этом в районной газете, а теперь предстояло ее увидеть собственными глазами. Дело-то нешуточное. Для глухого степного места, ближайшая железнодорожная станция которого была Буриловка, находящегося в сорока километрах, своя ветка — дело действительно нешуточное.
Переезд оказался открытым, и автобус, не сбавляя скорости, лихо пронесся мимо полосатого шлагбаума, так что ни Степан, ни тем более Егор, сидевший дальше от окна, не успели как следует разглядеть дорогу. Так же быстро проплыла назад и скоро скрылась из виду станционная платформа с каменным решетчатым павильоном и высокими фонарями по бокам.
Теперь уж и Степан начинал нервничать. Получалось, что так они ничего и не увидят. А вернутся — обязательно будут расспросы: что там да как?..
Вот проехали магазин «Детский мир» в Елисеевке, о котором столько было разговоров в последнее время. И как на грех, остановка оказалась гораздо дальше центра, почти на краю села, когда магазин давно уж скрылся из виду. Проехали еще одно село, и еще…