Где он, я опознал по реву, внезапно затмившему топот гвардейцев, перекрикивания безопасников и даже визг придворных дам. Маленький, он казался еще меньше первого мальчишки, которого я по-прежнему держал за воротник, и — что было очень плохо — начавший сверкать амулет в его руках я видел гораздо лучше, чем самого малыша.
— Брось эту штуку немедленно! — отпустив первого мальчишку, я сделал шаг в сторону третьего, но тот, видимо, уже ничего не понимая, прижал артефакт к груди, и сделал шаг назад. — Брось! — повторил я, но мальчишка, заорав еще громче, отступил еще на два шага и, казалось, еще немного и побежал бы прочь. Внезапно мое внимание отвлекло свечение — оно шло от отобранного мною у первого мальчишки артефакта, брошенного на землю и заключенного в силовой кокон — а также исходящий оттуда же треск. Другой мальчишка вскрикнул — судя по всему, его артефакт тоже затрещал — но гадкой штуковины из рук не выпустил. У меня оставались не секунды, а доли секунды.
«Терр подери, и помоги ему, Единый!» — надо же было довести меня до того, чтобы я начал обращаться к Единому! — «И мне тоже помоги!» — добавил я мысленно, открывая воздушный поток в сторону мальчишки. Задуманное нужно было выполнить практически мгновенно и при этом так, чтобы не повредить ребенку. Узкий воздушный поток прошел как раз по артефакту, силой вырвав тот у него из рук. Мальчишка смазанной тенью шлепнулся задом на мостовую, но в остальном, казалось, остался невредим. Зато артефакт, повинуясь заданному импульсу, полетел, попутно ускоряясь от происходящей в нем активации прямо в сторону оставленного мною мотодиля с не понимающими что происходит дамами королевы-матери и покладисто сидящей на моем месте Таис.
Ловить артефакт, создавая другой воздушный поток, и одновременно заключать его в кокон я за такой короткий срок не успевал, а в приоритете было последнее, так как уже можно было догадаться, к каким последствиям привела бы полная активация артефакта. Поэтому первую задачу пришлось выполнять своим собственным телом. Я не знал, как со стороны выглядел мой полет, но падение на мостовую в ореоле разноцветных лучей, испускаемых взрывающимся в коконе артефактом, который прижимал к груди, должно было произвести незабываемое впечатление на случайных зрителей.
Впрочем, на этом все и закончилось. Несмотря на то, что мне казалось, что прошло, как минимум, полвечности, в реальности все происшествие не заняло и пяти минут. В течение следующих пяти минут порядок был восстановлен — артефакты собраны, мальчишки усажены в мотодиль Крингтона, рассредоточенные по периметру кортежа гвардейцы и безопасники немедленно сосредоточились обратно по своим экипажам, за исключением тех, кто отправился искать заговорщиков среди наблюдающих за процессией зевак, все экипажи возвращены в строй — и оставшаяся невозмутимой королева-мать приказала продолжить движение.
Мое триумфальное возвращение к мотодилю, водителем которого я по-прежнему являлся, было ознаменовано благодарным поцелуем невесты и гробовым молчанием ее спутниц. Огорошенные дамы молчали подобно рыбам всю дорогу до площади и обратно во дворец — в связи с нападением было принято решение заезд в лечебницы отменить — и о чем они при этом думали, я мог только догадываться.
Слухи о происшествии на проспекте, безусловно, достигли собравшейся на площади толпы раньше самого кортежа, но, судя по всему, не испугали. Наоборот, жалобщики и не думали расходиться, а популярность королевы-матери взлетела до небес. Каким-то немыслимым образом — хотя я подозревал, кто мог приложить к этому руку — за время пути кортежа родилась легенда о том, что это сама королева выхватила у покушавшихся на нее преступников смертельные артефакты и заставила тех покаяться. Таким образом, мой подвиг, а также деяние заместителя придворного мага, обезвредившего второй артефакт, остались широкой публике неизвестны, как и участие в инциденте трех мальчишек. И тому, и другому я был только рад. Так как это только помешало бы работе, которой стало даже больше, чем прежде.
Да, катастрофу удалось предотвратить, но к раскрытию заговора это нисколько нас не приблизило. Надежды, что удастся взять с поличным если не половину, то хотя бы часть заговорщиков, не оправдались. С мальчишками общался некий «дяденька», который соблазнил тех предложением устроить фейерверк. На свою беду, малолетние уличные охламоны, четырех, шести и семи лет от роду, фейерверк уже единожды видели, только издалека, мечтали увидеть снова, поэтому на авантюру без раздумий согласились. «Дяденька» поручил им неприметно — от амулетов невидимости те пришли в еще больший восторг — поместить «красивые блестящие штучки» на указанных им экипажах. После этого заказчик скрылся в толпе зевак, а мальчишки побежали выполнять, казалось, несложное задание. Активироваться артефакты, судя по всему, должны были единовременно, и если бы я не заметил старшего мальчишку, то фейерверк, действительно, получился бы знатный. От заключенных в коконы артефактов мало что осталось, но и того хватило, чтобы признать их опасными.