— От своих намерений они не откажутся, и основная акция, к которой они готовятся, как-то связана с Советом, — ответил я. — Что они готовят, только им ведомо, но мы можем быть уверены, что они приложат максимально продуманные и эффективные к тому усилия.
— И что ты предлагаешь? — раздраженно поинтересовалась настоятельница, уже не казавшаяся более доброй бабушкой. Ну да, то, что я сказал, она сама, наверное, уже знала. Хотя бы от Крингтона.
— Я уже предложил принудить их действовать раньше, застать их врасплох, заставить нервничать и сделать ошибку.
Вот по этому поводу у нас с главой службы безопасности шли жаркие споры. Против того, чтобы заставить заговорщиков делать ошибки он совсем не возражал, но вслед за Его Величеством был против того, чтобы те начали действовать раньше, аргументируя тем, что предпочел, чтобы они не действовали вообще.
И дело было не в желании поворчать, а том, что оценивая результаты реакции своих служб на устроенное во время благотворительного выезда королевы-матери нападение, пришел к неутешительному выводу, что шансы предотвратить самые губительные последствия были не так высоки, как ему хотелось бы. Хотя, с другой стороны, если не предпринимать никаких превентивных мер, то эти шансы стали бы еще меньше.
— Я тоже выступала за то, чтобы ускорить Совет, — неожиданно согласилась со мной Ее Величество и ворчливо добавила: — И так затянули, еще пять лет назад все уже было понятно.
— С последним я не спорю, — отмахнулась настоятельница Стелла. — Вот с первым я бы все-таки не торопилась. Мы все еще не можем просчитать все риски.
— Пока ты считаешь, не станет того, ради кого все просчитываешь! — королева-мать почему-то искренне возмутилась словами своей монастырской подруги. После чего обе принялись перекидываться именами и названиями словно мячами, добавляя краткие и непонятные для неподготовленного слушателя характеристики. Многие имена, которые упоминала настоятельница — как я теперь понимал, не простая, совсем не простая настоятельница, да и совещание, на котором я оказался, тоже было не простым — были мне знакомы, но, к сожалению, хоть глава пресловутого Ордена и знала о них намного больше моего, помочь эти знания главной задаче не могли. Странно, что той неприязни, что чувствовал ранее к Ордену и во многом транслировал на Таис, я к этой настоятельнице не ощутил. То ли привык, то ли моя невеста умудрилась сгладить те острые углы, что вызывали во мне дискомфорт при общении с последователями Единого.
— Как ты туда попала? — задал я давно мучивший меня вопрос уже поздно ночью, когда треволнения дня вместе с настоятельницами и царственными особами остались по другую сторону запертой и подпертой щитом двери, и мы остались вдвоем и друг для друга.
— Я же тебе говорила, что провела в ее монастыре почти десять лет, — ответила моя вот-вот жена (осталось только разобраться с терровым заговором и это, наконец, случится!), устраивая голову у меня на груди.
— И все монастырские воспитанницы становятся легатами Ордена? — с подозрением поинтересовался я. Не поторопился ли я назвать ее начальницу добродушной?
— Нет, — Таис выводила пальцем на моей груди прелюбопытнейшую фразу, вернее, пожелание, отчего приходилось прилагать усилия, чтобы не терять нить того, о чем она говорила вслух. — Но я сама этого пожелала. Я хотела и хочу не просто быть дочерью или женой, а достичь чего-нибудь самой. И матушка Стелла мне эту возможность предоставила. Правда, до сих пор мне удавалось работать с ней лишь изредка, потому как была вынуждена еще исполнять функции фрейлины при бабушке, чтобы ни у кого не возникло вопросов из-за моего пребывания во дворце.
— Как Его Величество позволил тебе этим заниматься? — выдал я мучивший меня уже второй день вопрос.
— Почему бы и не позволить! — вскинулась она, недовольно на меня глянув. Я попытался притянуть ее обратно к себе на грудь, но Таис внезапно воспротивилась. — Я всего лишь наблюдала за ходом следствия. В этом нет ничего опасного.