Надменная Беатрисс восседала за столом с таким видом, словно хотела показать всем, как далека от этого места, и может, действительно, мыслями находилась не в трапезной усадьбы деревенского барона, а на приеме какого-нибудь столичного аристократа. Супруг ее жевал все, что попадало на его тарелку, и казалось, даже во время семейного ужина подсчитывал в уме проценты со сделок. У младшего сына дрожали руки — явные проблемы с алкоголем — когда он брался за вилку. Племянница хозяина своим серым нарядом, прямой как палка спиной и непрестанно шепчущими молитвы губами напомнила мне мою бабушку по матери, тоже истую приверженцу Единого. Гадючье гнездо, как его охарактеризовал это с виду благополучное семейство мой камердинер, и мне показалось таковым, и походило, что единственными, кто этого не замечал, были хозяева дома.
Разговор за столом от обсуждения блюд неизбежно коснулся обрушившихся на хозяйство удручающих происшествий.
— Господин Винтерфилд уверен, что это вредители! — твердо заявил воспрянувший духом барон.
— Много знают эти следователи, — пробурчал Базиль.
— Господин следователь — маг высшей категории! — гордо парировал его отец. От такой характеристики я едва не поперхнулся, а еще более от взгляда, каким меня наградила племянница хозяина. Примерно также на меня смотрела моя бабушка, с тех пор как ей сообщили о моем обретенном магическом даре и до того момента, когда после полугода проведенного мною в монастыре выяснилось, что избавить меня от дара можно только вместе с жизнью. После это она на меня не смотрела вообще.
Остальные домочадцы тоже уставились на меня. И я не остался в долгу, пытаясь высмотреть, не мелькнет ли в чьих глазах тот самый страх или ожесточенность, выдающие загнанного зверя, но видел лишь любопытство и здравое опасение.
Глава 13
Несмотря на то, что деревенские не вошли в первый круг подозреваемых, опросить их тоже следовало. Вполне возможно, что кто-нибудь что-нибудь да видел. На это задание я отрядил Драйзена, и тот, отправившись в деревню после завтрака, вернулся только к ужину, с фингалом под глазом, оторванным рукавом плаща, зато полным альбомом портретов местных красоток. По сути дела он же ничего нового добавить не смог. Ни подозрительных незнакомцев, ни соседей, ни даже пробирающихся тайком под покровом ночи хозяев усадьбы никто из деревенских жителей не видел. А смотрели они после первого происшествия с коровами во все глаза. Но даже самые любопытные матроны признавали поражение. Впрочем, поселение находилось на достаточном отдалении от усадьбы, поэтому преступнику не было необходимости там появляться.
Я же с самого утра снова пообщался с бароном.
— Ваши домочадцы все это время находились в поместье? — спросил я после того, как выслушал немного сбивчивый и насыщенный эмоциями рассказ о том, что случилось за последний месяц.
— Господин, Винтерфилд, вы подозреваете, что это кто-то из моих родных?! — вскинулся тот.
— Это естественное предположение: всех коров нашли невдалеке от усадьбы.
— Нет, не может быть! — тот вскочил начал мерить шагами кабинет. — Мои мальчики…. — он замялся, а затем спросил прямо: — Вы подозреваете Себастьяна, не так ли?
— И его в том числе, — не стал скрывать я.
— Нет, — снова повторил барон. — Да, я знаю, какое он производит впечатление, но это временное. Да, временное! — он заметил мой скептический взгляд. — Себастьян…. Он любил одну особу, — выдавил Нарзаль таким тоном, словно говорил о гадюке, хотя, может, так оно и было. — А та этим воспользовалась, Себастьян попал в очень неприятную ситуацию, хоть это и случилось пять лет назад, но с тех пор все пошло наперекосяк. Себастьян добрый и хороший мальчик, он просто не способен на такое!
Я мог бы назвать барону с десяток добрых и хороших мальчиков, которые, тем не менее, оказывались хладнокровными преступниками, но тот вдруг добавил:
— И у него, как вы это называете, алиби!
— Алиби?
— Да! — уверенно заявил он. — В тот первый раз, — Нарзаль указал на мой раскрытый блокнот, где я записывал все, что он мог вспомнить, — Себастьяна не было в усадьбе. Точно не было! Я пытаюсь приобщить его, вы понимаете, к своему делу, и отправил тогда на осеннюю ярмарку. Вышло неудачно, но те два дня он точно был в Глорихейме.
— Допустим, — отозвался я, сделав пометку в блокноте. В конце концов, что тому мешало взять билет на ночной поезд, а после вернуться в Глорихейм на утреннем.