Все странности мигом стали на свои места.
«Терр подери! Вот, значит, из-за чего это возбуждение и неспособность контролировать магию! Как я раньше не догадался?!»
Хотя с чего бы мне догадаться? Даже в юности мне хватало ума держаться от дурман-травы подальше. Вот только как она оказалась во мне?!
«Только с едой» — тут же осознал я. — «Вот так и званый вечер!»
Однако настойка из дурман-травы имела особый привкус и в простую еду или воду ее незаметно не невозможно было подлить. Я быстро припомнил все, что съел за вечер. Вышло не так уж и много: отбивную с картошкой, после предложенную баронессой ватрушку с жутко кислым соусом, и, в общем-то, все, так как потом отлучался для того, чтобы переговорить с Гансом, затем с Драйзеном, а там уже Морены покинули общий стол, а за ними вышел и я. Из всего списка подходил только соус — прикрываясь вкусом клюквы, можно спрятать что угодно — про который — я припомнил — госпожа Нарзаль говорила, что он приготовлен по рецепту племянницы Матильды с какими-то особыми ингредиентами. Так вот что это были за ингредиенты! Неужели, не понимая, что делает, баронесса опоила всех гостей наркотиком? Я снова восстановил в памяти — отчего голова заболела еще сильнее — как женщина, натянуто улыбаясь, предлагала гостям свои «ракушечки». Вот именно, что только «ракушечки»! Соус она предложила только мне и….. госпоже Сазеренн!
Я немедленно уставился на свою спутницу, в очередной раз коря себя за то, что втянул ее в это дело — а ведь я даже не проверил, есть ли при ней в этот раз ее пресловутое предписание! — но в царившем полумраке было невозможно что-либо разглядеть. Однако тут же припомнил, что обычно невозмутимая госпожа легат была тоже странно возбуждена, лихорадочный блеск в ее глазах, нервные движения. А ведь мне приходилось видеть симптомы действия дурман-трава у немагов. И то, что я сразу не связал поведение орденской посланницы с наркотиком, могло быть объяснено только тем, что я сам находился под его действием. И что теперь? Мне запечатают дар, и я не смогу больше колдовать? На такой результат от этой авантюры я, пожалуй, не рассчитывал, впрочем, учитывая ситуацию, это были второстепенные проблемы.
Выходило, что сообщницей Дрондрим была племянница барона. Конечно! Прожив почти год в поместье, она прекрасно ориентировалась в укладе жизни в доме и на ферме, что позволило без проблем выманивать животных. Потом, разумеется, явился я и нарушил ее планы. Или не ее, а господина Дрондрима, а сама Матильда лишь пешка? Присутствие племянницы барона наверху не ощущалось.
— А вам то что? — также насмешливо отозвался я на заявление Дрондрима.
— Всего лишь попортите свою драгоценную шкурку раньше времени и пустите насмарку мой замечательный план, господин следователь, — донеслось сверху.
— Что вы хотите?! — гневно выкрикнула госпожа Сазеренн, судя по звукам, меряя шагами наше узилище.
— Вы зря притащили сюда даму, господин следователь, — уже куда холоднее ответил тот. — Хотя нет, для моих целей это большая удача — двойная жертва сделает моего духа куда сговорчивее.
— Ха! — храбрилась девчонка. — И как вы себе это представляете?! Да мы и без магии вас повяжем, стоит вам к нам сунуться!
— Очень просто, моя дорогая, — невозмутимо выдал злоумышленник. — В яме, где вы оказались, есть только один источник вентиляции, и он расположен здесь. Сейчас я вас закрою, — Дрондрим поддел ногой крышку люка, — и поддам дыма от так своевременно разожженного вами костра, господин следователь. Не пройдет и четверти часа, как вы задохнетесь, и тогда я сделаю с вами, что захочу.
— Нет, ничего у вас не получится! — не сдавалась моя храбрая напарница, но Дрондрим ее уже не слышал, так как, едва закончил свою патетическую речь, отпустил крышку, и та с грохотом отрезала нас от мира, света и, вполне возможно, возможности дышать.
— Стены гладкие, по ним не взобраться, — тут же послышался в темноте голос неунывающей госпожи легата.
— Глина, — я, наконец, поднялся, и, в свою очередь, из любопытства пощупал стены. — Можно выбивать зарубки ножом и подняться по ним.
— У вас получится? — с надеждой вопросила орденская посланница. Тяжело было разбивать эту надежду, но я предпочел быть честным.
— Получится, но при отсутствии света это займет много времени. Мы задохнемся раньше.
— Вы ее уже чувствуете?
— Кого?
— Гарь.
— Не знаю, — я принюхался. Воздух в подвале и так был далеко не свежий. — Признаться, ничего не чувствую.