— Вот это да! — суммировал общее мнение Драйзен. Я же подошел поближе и всмотрелся в новый облик духовызывателя. Света было мало, но о том, чтобы зажечь магический светляк, и речи быть не могло.
— Кажется, знакомая физиономия, — прокомментировал я свои наблюдения.
— Разумеется, — с ноткой превосходства отозвалась ставшая суровой и собранной госпожа легат. — Портрет господина Зарекса вот уже полтора года не покидает розыскные сводки.
— Тот самый Зарекс?! — Драйзен тоже подошел поближе. — Сумасшедший, которого обвиняют в убийстве пяти человек?
— Именно, — подтвердил госпожа легат. Ни ее голос, ни лицо уже не выдавали никаких эмоций.
— Не верьте ей, он никого не убивал! — внезапно подскочила в своем стойле племянница барона.
— Никакой он не сумасшедший. Он погубил пять человек в стремлении добраться до Его Величества, — сухо добавила орденская посланница, не повышая голоса, но, казалось, ее голос звучал куда громогласнее воплей сообщницы преступника.
— Да что вы верите ей?! Королевская подстилка! Они все подстроили! Он ни в чем не виноват!
Я поморщился. Надо же! Ничего умнее не могла придумать! Но госпожа Сазеренн внезапно побледнела и выбежала из конюшни.
Глава 19
Что удивительного в том, что даме стало дурно? И что удивительного в том, что нашелся кавалер тут же пришедший ей на помощь. Удивительное было в том, что кавалером оказался младший Зиннер. Сразу после того, как преступники были задержаны, Драйзен отравил одного из жандармов за телегой, а этот деревенский джентльмен отчего-то увязался следом. Вьодр и еще один мужичок, имени которого я не мог вспомнить, жались к своей повозке и, дико вращая глазами, повторяли:
— Это что же творится-то?! Живем и не знаем, что в версте от нас такое творится!
А господин Зиннер, казалось, видел только одну госпожу Сазеренн. Пока жандармы выносили все еще обездвиженного вызывателя, опознанного госпожой легатом как вот уже больше года разыскиваемого преступника, и укладывали того в телегу, сама орденская посланница покинула заброшенное поместье в сопровождении незваного сопровождающего.
В следующий раз я увидел ее только через несколько часов и тоже в сопровождении молодого Зиннера. Не ответив на приветствие, госпожа легат прошла мимо меня к конюшне, а затем отъехала от нее, так и не сказав и слова, сопровождаемая такой же молчаливой тенью. Впрочем, я был слишком занят, чтобы бегать за ней и пытаться объясниться. Нужно было организовать транспортировку задержанных в Глорихейм, по возможности максимально их допросить, произвести обыск, заново опросить свидетелей и потерпевших, чтобы составить полную картину происшествия.
Самые главные вопросы, зачем и против кого был затеян ритуал, так и оставались без ответа. Вернее, задержанная таки призналась, презрительно кривя губы, что хотела таким образом отомстить родственникам, получившим все. Но это не объясняло, как к этому оказался причастен Зарекс и как они оба узнали о ритуале.
Случай с Зарексом был столичным, и про него я знал мало, даже меньше столичных сплетников. Казалось бы, обычный шарлатан, промышляющий в дамских салонах с предложениями избавить от всевозможных недугов, в особенности, бесплодия. Через придворных дам Зарексу удалось попасть ко двору Ее Величества и даже стать там частым гостем. Впрочем, теперь, зная о контракте Морена, я лучше понимал, что шарлатан мог пообещать королеве. События же непосредственно трагедии, в результате которой погибли трое слуг и два гвардейца, особо не освещались и даже для глорихеймских сыщиков были покрыты мраком. Говорили о том, что Зарекс покушался на королеву, другие были убеждены, что целью преступника был Его Величество. Каким образом ему удалось, не достигнув желаемого, исчезнуть из королевского дворца и затеряться, что его до сих пор не могла найти вся Служба Безопасности королевства, было еще большей загадкой. Магом Зарекс не был — это единственное, что было известно точно — но его поклонницы — даже после трагедии он оставался популярным в светских салонах — наперебой утверждали, что тот напрямую взаимодействовал с духами, и для меня это уже не звучало светской сплетней.
Можно было предположить, что именно тогда, когда Зарекс блистал на светских вечерах, он и познакомился с Матильдой Акмельс. Что их связало друг с другом и она, и он отвечать отказывались. Племянница Нарзаля в ответ на все вопросы либо молчала, либо отвечала одной единственной фразой «Всех ненавижу!». Дрондрим-Зарекс просто молчал, а когда обрел способность двигаться, задрал рубашку и принялся царапать кожу на животе, вырисовывая все те же непонятные символы. Обезвредить такое колдовство — да, любое колдовство! — я уже не мог, поэтому несговорчивого заклинателя подобно Рагесским мумиям обмотали бинтами — другого доступного материала в должном количестве не нашлось — и привязали к разделочному столу, позаимствованному на баронской кухне. Получилось даже символично, однако язык это преступнику не развязало.