— Что–то не так
— Не глупи, Грейнджер, — Браун сложила руки на груди и прищурила василькового цвета глаза. — Не строй из себя недотрогу, ладно Хватит прикидываться обиженной.
Гермиона еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Она выпрямилась, наплевав на сумку, у которой даже замок заел от огромного количества учебников в ней. Нагло посмотрела Лаванде в лицо, прикусила край верхней губы.
— Дай–ка подумать… — приложила палец к подбородку и задумчиво посмотрела в сторону. — Гм… нет.
Браун сильнее прищурила глаза.
— Да брось, Грейнджер. Ему плохо без тебя.
На миг лицо Гермионы лишилось всякого безразличия. Стало удивленным. Но лишь на миг.
— Ведь кто, кроме тебя, помогает ему с домашним Он начал получать из–за тебя плохие оценки, — ох, ну конечно. Стоп. Она сказала…
— Из–за меня
— А из–за кого же ещё, Грейнджер
«Дрянь. Прости, конечно, но ты дрянь».
Гермиона облокотилась пятой точкой о парту позади. Вся эта ситуация её явно смешила.
Ухмылка на сухих губах, и теперь руки сложены на груди.
— Нет моей вины в том, что он тупой.
Ого. Мисс Грейнджер, смелый ход.
В принципе, она не считала его прямо–таки тупым. Скорее… глуповатым, что ли. Но иногда он выдавал даже умные идеи и мысли. Вот что странно.
Браун будто бы поперхнулась воздухом. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Сжала кулаки.
— Рон вовсе не тупой, Грейнджер.
— Ой, да ладно Не скажешь по его оценкам.
— Плевать с Астрономической башни на оценки! Ум не заключается в школьных знаниях.
— Я бы так не сказала.
— Знания по школьной программе не так важны. Куда важнее то, что человек получает от жизни.
Грейнджер еле сдержала порыв захохотать в голос. Нет, серьёзно.
— Ты сейчас всерьёз, Браун — издала смешок она. — Какие же знания от жизни получил Рон за свои шестнадцать лет Он ещё и жизни–то настоящей не видывал.
Лаванда, бросив теребить свою русоволосую косу, возмущенно насупилась. Казалось, ещё чуть–чуть, и она обессиленно топнет ногой.
— Всё, я поняла, Грейнджер. Просто ты слишком глупа, чтобы понять, что я пытаюсь до тебя донести.
Грейнджер отошла от парты. Медленно подошла к гриффиндорке и ощутила чересчур пряный и резкий запах лаванды. От Лаванды пахнет лавандой. Вот же ирония.
Гермиона положила руку ей на плечо и, скривившись, негромко произнесла
— Это ты слишком глупа, чтобы понять, что ты сама несёшь несусветную чушь.
Лаванда фыркнула, с презрением выбросив костлявую ладонь со своего плеча.
— Противно иметь с тобой дело, Грейнджер.
— Взаимно, Браун. И, пожалуйста, смени духи, — поморщилась. — Аромат отвратительный, честно говоря.
Русоволосая шумно выдохнула через нос. Гневно насупилась, будто хотела сказать что–то пылкое и яростное, но огонь в её глазах уменьшился. Она словно поняла что–то для себя.
— А знаешь что, Грейнджер Мне откровенно плевать. Плевать на твоё мнение о моих духах, обо мне, о Роне!.. Честно Плевать. Ведь есть мысль, всего одна единственная мысль, которая меня успокаивает. Знаешь, какая Мысль о том, что ты совершенно. никому. здесь. не нужна. Нет никому дело до тебя, поверь. У тебя нет друзей, подруг, знакомых. Мерлин, единственное, что у тебя есть здесь, — это враги, которых ты сама же себе и заводишь. С таким гнусным, гнилым характером… Откуда в тебе столько гнева Почему А то того, что ты до краев полна горя. Ты несчастна. Я понимаю. Но тебе нужно менять, потому что такими темпами ты и дальше не будешь значить ничего для людей, — Лаванда покачала головой. Посмотрела на неё так, будто жалела. — Ты омерзительна.
Браун схватила сумку с парты и, оставив после себя резкий запах, быстро покинула кабинет широкими шагами.
Оставив позади себя Грейнджер.
У которой в уголках глаз начали собираться слёзы.
Ох, она не плакала. Слышите Ни в коем случае нет. Точно.
Лишь пара прозрачных слезинок скатилась по её щекам, оставив после себя дорожки. Она тут же с остервенением их вытерла и начала бегать взглядом по многочисленным полкам с различными книгами, по предметам на учительском столу. Так, личный черновик, рядом с ним чернильница, а вблизи стопка чистых пергаментов, которые…
Боже. Кого она пытается обмануть
Девушка обессиленно плюхнулась на парту позади неё и устремила взгляд в сторону, чувствуя, как жгучие слова Браун пульсируют в висках, отдаваясь эхом.
В принципе, Грейнджер всё это прекрасно знала. Прекрасно знала, прекрасно понимала. Но вот когда ей сказала это в лицо… это было… по–другому.
Она ведь действительно здесь никому не нужна. У неё нет друзей.