Наш парень и так удался – высокий, стройный, со смугловатой кожей, большими карими глазами и густой шевелюрой – смотри и падай!
И падали, можно сказать – сыпались, как переспелые груши, девицы и дамы постарше. Чем наш обалдуй с энтузиазмом пользовался, спуская свои бешеные гонорары.
В общем, господин Пименов, наведя справки о стрингере-спасителе, справедливо опасался кобелиного срыва моего братца. И решил нанять заодно и меня, в качестве няньки-надсмотрщицы.
Тогда я и познакомилась с Мартином…
И поняла, что пропала. С первого взгляда. С первого слова, произнесенного низким, бархатным голосом.
Влюбилась, как девчонка. Как дура. Как…
Влюбилась, в общем. С вероятностью ответного чувства, стремящейся к минус бесконечности.
И даже не потому, что Мартин знал меня в бесцветном образе моли.
Мартин Пименов в принципе не был способен на нормальные человеческие чувства и эмоции. Они вымерзли в его душе очень давно, в тот день, когда его пьяный отец зарезал мать, причем в день рождения Мартина. А самого Мартина и его брата с сестрами отправили в детский дом.
Где сложно вырасти нежным, добрым и доверчивым.
Правда, циничной скотиной Мартин тоже не стал. Понятия о честности, порядочности, верности у него имелись. Эдакий внутренний стальной стержень.
Но в целом господин Пименов был больше похож на биоробота, чем на человека.
Поначалу.
А потом оказалось, что не такой уж он и биоробот. И даже подружился с Олежкой, хотя до сих пор друзей у Мартина не было.
Сближение произошло после того, как мы с братом чуть не погибли, выполняя поручение Пименова. Фотографию призрака мы так и не добыли, но от свадьбы с Альбиной Кругликовой Мартина уберегли.
И он не только более чем щедро заплатил, но и за свой счет обеспечил нам лечение и уход в лучших клиниках Швейцарии и Москвы.
Тогда-то Олежка с Мартином и подружились. Ну и я стала тоже кем-то вроде сестренки.
Которой я вовсе не хотела быть!
На полученные от Мартина деньги мы построили дом в сорока километрах от Москвы, куда перевезли родителей и куда на лето с удовольствием переселилась и я.
Не зная о том, что в окрестностях нашей деревни Низовки вот уже на протяжении нескольких лет пропадают девушки. Местные шептались, что их крадет Змей Горыныч, но кто же будет обращать внимание на эти бредни!
Мы и не обращали. Пока лично не столкнулись со Змеем (см. роман Анны Ольховской «Драконовское наслаждение»).
Вернее, с двумя Змеями – один был похож внешне, второй – внутренне. Красавчик Сигизмунд Кульчицкий, сын Венцеслава Кульчицкого, владельца расположенного неподалеку от Низовки поместья (именно поместья, у него даже крепостные были!), оказался настоящим психом, похищавшим и издевавшимся над девушками. Замучив их до смерти, душка Гизмо (так его звали в светской тусовке) находил следующую жертву.
Воспользовавшись местными байками про Змея Горыныча, Гизмо похищал девушек в специальном костюме, надев который, становился похожим на Змея.
Пока не столкнулся с тем, кто и стал источником слухов и баек.
Настоящим сыном Кульчицкого.
Когда-то в один день в одном доме появились на свет два мальчика: сын владельца поместья и сын нанятой кормилицы Марфы Лобовой.
Только Магдалена, жена Кульчицкого, родила жуткого уродца, полностью покрытого чешуей, а Марфа – крепкого красивого мальчишку.
И врач, принимавший роды у Магдалены, поменял младенцев с ведома самой Магдалены – женщина жутко боялась предъявить урода своему помешанному на чистоте крови мужу.
Уродца отдали Марфе, велев придушить его – все равно такие долго не живут.
Но Марфа пожалела несчастного малыша, отнесла его в теплую пещерку, где бил горячий ключ, и с помощью той целебной водицы и травяных отваров выходила мальчика, названного ею Павлушкой.
Павел вырос очень умным, очень порядочным, очень честным. Полной противоположностью Гизмо.
И именно он, Павел, спас и оставшихся в живых девушек, и меня из лап этого свихнувшегося ублюдка.
А потом узнал, чей он на самом деле сын.
Надо отдать Венцеславу должное – тот ни секунды не сомневался, узнав правду. И принял Павла таким, какой он есть.
И сейчас Павел находится в той же клинике, что и я – в него стрелял Сигизмунд-Гизмо, пришлось делать операцию. Может, это он пришел меня навестить?
Глава 2
Хотя нет, вряд ли – Павел не ходит свободно по клинике, слишком уж внешность у него того… экзотическая. И не только потому, что не хочет пугать пациентов – и сам парень, и его отец, Венцеслав, справедливо опасаются вездесущих, как тараканы, папарацци.
Эта гвардия, неведомо как пронюхавшая о случившемся, тусила возле клиники уже на момент нашего появления там.