Есть в Корее еще один миф. Весьма необычный и, пожалуй, самый распространенный и идеологизированный. Это — миф кулинарный. Миф не просто о необычайной полезности корейской кухни, а — поднимай выше! — о неоспоримом превосходстве ее над всеми кухнями мира. И в особенности — кимчхи, корейской квашеной капусты. Это не гипербола. Помню название сюжета в утренней программе сеульского телевидения SBS: «Мы должны доказать превосходство кимчхи всему миру». Вот так.
Просто и скромно. (Не буду домысливать, каким образом корреспондент SBS собирался накормить весь мир корейской капустой. Надеюсь только, что не так, как воспитательница в детском садике кормила меня манной кашей: «Не будешь есть — за шиворот вылью».)
Кулинарный миф родился в Корее недавно и, в общем-то, в качестве противодействия. Вроде черного расизма в Америке. Дело в том, что до недавнего времени корейцы стеснялись есть свою квашеную капусту и супчики из соевой пасты. Все это считалось пищей грубого простонародья. Классические корейские романы, обычно включающие в себя подробное описание пиров благородных героев, не упоминают ни кимчхи, ни соево-капустных супчиков. Точнее, упоминают тогда, когда хотят подчеркнуть простоту, незамысловатость трапезы кого-то из действующих лиц.
(Например, когда герой «Верной Чхунхян» королевский ревизор Ли Моннён приходит на пир под видом нищего, ему в знак презрения подают кимчхи из редьки, салат из проросших бобов да деревенскую бражку макколли — блюда, ныне весьма распространенные в Корее.) Запах у этой пищи весьма характерный и, прямо скажем, не способствующий социализации. А чего вы хотите, к примеру, от смеси чеснока, перца и слегка подтухшей рыбной приправы (чоткаля) — основных специй для заквашивания кимчхи? Японцы во время полувековой колонизации Кореи старательно внедряли в корейский народ комплекс неполноценности по поводу пахучей национальной кухни. Говорят, что корейцев японские полицейские сразу вычисляли по запаху кимчхи. Люди стеснялись, комплексовали, но все равно ели. Во-первых, потому, что выбирать было особенно не из чего. А во-вторых, нравилось. Нравится же итальянцам чеснок, арабам — лук, а туркам — горох. И ничего, едят и не комплексуют. Наши щи из квашеной капусты или салат из тертой редьки — думаете, намного благоуханнее для иностранного носа?
Где-то с 80-х годов ситуация изменилась. Корейцы экономически окрепли и почувствовали за собой право есть то, что нравится, не испытывая угрызений совести за недостаточную «цивилизованность». И абсолютно правильно почувствовали. Давно пора, и слава Богу. Но на этом, к сожалению, они не остановились.
Примерно в то же время идеологи страны стали старательно формировать новое отношение к национальной кухне. Из стыдливо-оборонительного оно превратилось в наступательно-агрессивное. Корейскую кухню объявили чуть ли не венцом творения и кладезем всех положительных начал. И естественно, не саму по себе, а в противовес всему остальному кулинарному опыту человечества. Работа в этом направлении продолжается и по сей день. «Война пищ — война культур» — так звучит название недавно изданной в Сеуле книги профессора истории Чу ЁН Ха.
Приобрела я эту неумолимую книженцию в 2001 году, когда была проездом в Сеуле. Люблю подобное чтение. В сонно-умиротворенной Австралии пригодится — стимулирует выброс адреналина.
Казалось бы, всё с этим профессором и ему подобными ясно.
Ан нет. Ясно не всем. Я с удивлением узнала, что некоторые россиянки в Корее оказались падкими на подобные россказни. С безоговорочной детской внушаемостью наши хозяйки повторяют вслед за корейскими мифотворцами: «Корейская кухня такая здоровая — ни капли жира, ни грамма холестерина! А русская (западная) такая вредная: тяжелая, жирная…» Знакомая русская кореянка, прожившая в Корее три года и уезжавшая с хроническим гастритом (до Кореи у нее не болел желудок, хотя в России она жила в общежитии и питалась в студенческих столовых), тем не менее с пеной у рта доказывала мне полезность корейской кухни. Как в старой песне: «Поверила, поверила, и больше ничего».
Ну, что ж. Придется подискутировать.
То, что корейская кухня может понравиться, у меня сомнений не вызывает. То, что кто-то ее может без проблем переваривать, — верю. Но вот насчет якобы бесспорной и всеобъемлющей полезности… Мой личный, до встречи с кимчхи беспроблемный желудок решительно не соглашается с этим. И не только он один.