А теперь пройдитесь по сеульским улицам и посмотрите на их рослых, красивых потомков: длинноногих девушек, широкоплечих парней. На одном рисе с кимчхи такими дети не вырастают. У них в рационе, помимо риса и овощей, в большом количестве присутствуют практически недоступные их предкам мясо и рыба, молоко, йогурты и соки, джемы и булочки, то есть продукты западные, столь нелюбезные сердцу корейского кулинар-националиста.
Так что ж, это значит, что всей Корее теперь надо переходить на сдобные булочки из французских кондитерских? Отказаться от родных пищевых традиций? Да упаси Боже. Булочки — не панацея, молоко — не элексир бессмертия. От большого количества подобной пищи ввысь растут только вначале, потом начинают расти вширь.
Все гораздо проще. Дело в том, что не существует в мире ни одной идеально сбалансированной традиционной кухни. Не может ее быть. Ибо любая кухня формировалась стихийно из того, что чаще было под рукой. В любой кулинарной традиции в чем-нибудь да перекос — или перца многовато, или жира, или мяса.
В западных странах, кстати говоря, за национальные кулинарные традиции никто, как за святой стяг, не держится – всем понятно, что пища должна быть прежде всего полезной. В таком направлении на Западе реформируются старые и разрабатываются новые кулинарные книги. Этим объясняются периодические всплески «диетической моды» в Австралии и Америке то на азиатскую, то на средиземноморскую, то на какую-нибудь еще «не свою» кухню. Даже в «прекрасной Франции» с ее разнообразнейшей кулинарией и довольно консервативными нравами давно уже не в чести традиционные идеи глубокого обжаривания продуктов или многочасового вываривания говяжьих хвостов для соуса.
Традиция — это бывает очень хорошо. Однако это не абсолютное хорошо. Традиции хороши не все, не всегда и не для всех.
Сейчас, когда человек вооружен реальными медицинскими знаниями и обладает материальной возможностью выбирать свою пищу сознательно, из кулинарной традиции незачем делать культ.
С точки зрения здоровья, с точки зрения здравого смысла — зачем в современной Корее, с ее нынешним обилием свежих овощей и фруктов в любое время года, создавать культ кимчхи?
А то, что это именно насаждаемый культ, у меня нет никаких сомнений. Где в России можно найти научно-исследовательский институт киселя? А «научно-исследовательский институт кимчхи» в Корее есть. Кого в Англии озаботит тот факт, что нынешние дети не слишком жалуют традиционные пудинги? А в Корее о детях, отказывающихся есть кимчхи, снимаются передачи, авторы которых, признанные диетологи, серьезно объясняют родителям, как приучать ребенка к этому якобы жизненно необходимому продукту. Для привлечения детей изобретаются новые рецепты кимчхи, куда входят, помимо капусты с перцем, такие чужеродные элементы, как лимон с сахаром и ананас. В какой стране в университетах вы найдете что-либо подобное «факультетам кимчхи», которые есть в некоторых корейских университетах?
Настоящим апофеозом этого культа явился недавно изобретенный в Корее «райсбургер», который подается в местных сетях быстрого питания. Райсбургер представляет из себя два обжаренных комка вареного риса, сплющенных в форме гамбургера. Что лежит между этими комками, вы, надеюсь, догадались.
Правильно, кимчхи. В результате получается якобы «здоровый продукт». Так утверждает реклама. А ведь райсбургер — это тот же прбклятый диетологами фаст-фуд, с тем же запахом стократно пережаренного масла. Фаст-фуд в принципе не может быть здоровым.
Не знаю, подсчитал ли кто-нибудь, сколько народных денежек вбухивается в содержание этих капустных музеев и факультетов, в оплату многочисленных профессорских мест для ученых, защищавших диссертации по околокапустным темам, вроде пресловутого автора «Войны пищ» Чу Ён Ха, по истории горшков, в которых капуста заквашивается, по проблемам глобализации кимчхи. Но материальные затраты еще не самое страшное. Дело в другом. Ведь кимчхи — это, напоминаю, пищевой продукт. Это капуста, заквашенная определенным способом. Для кого-то она полезна, а для кого-то откровенно вредна. Точно так же, как и любой другой продукт. Однако мифологизация кимчхи приводит к тому, что ее диетическая ценность в Корее объявляется некоей непререкаемой моральной догмой, любые сомнения в которой рассматриваются как попрание базовых национальноэтических ценностей.
К примеру, пару лет назад в некоторых корейских школах вводилось начинание — курсы национальной адаптации для детей, которые долгое время прожили с родителями за границей и теперь вернулись на родину. Первой задачей, которую поставили перед собой работники курсов, — приучить «испорченных западным влиянием» детей есть кимчхи. Иначе, по их мнению, дети не смогут вырасти «настоящими корейцами». Организаторы были полны решимости вот прямо так взять и начать приучать — через «не хочу». Как моя воспитательница с манной кашей во времена коммунистического тоталитаризма. Ни одному из пламенных патриотов не пришло в голову, что кому-то из детей напичканная красным перцем капуста может быть просто противопоказана.