Правда, последнее сделать в Корее не так просто, ибо кто родится — девочка или мальчик, — супруги знать не должны. Врачам законодательно запрещено сообщать родителям пол будущего ребенка. Этот запрет придуман для того, чтобы предотвратить аборты плода женского пола, до недавнего времени весьма распространенные в Корее. Многие женщины переживали по 1015 абортов — до тех пор, пока не понесут желанного сына. Часто зачать сына так и не получалось, и муж разводился с женой по этой причине — это считалось вполне разумным и достаточным основанием для расторжения брака еще в 80-е годы XX века. Здесь налицо — старая патриархальная традиция. Мальчик необходим корейской семье не только для того, чтобы продолжить род, но и чтобы справлять обряды поминовения родителей — девочке это делать «не по чину» (об этой проблеме я расскажу ниже). Если раньше люди рожали лотерейно, то теперь появилась возможность выбора. И старые предрассудки, вооруженные новейшими достижениями медицины, привели к удручающим результатам. Уже сейчас в стране наблюдается серьезный дисбаланс — девочек рождается значительно меньше. По прогнозам, в 2020 году диспропорция будет составлять 100 женщин на 120 мужчин. И это не предел.
Во избежание новых абортов корейские врачи обязаны держать в тайне результаты ультразвуковых исследований роженицы.
Однако корейцы говорят, что на практике этот запрет легко обойти. Одна моя знакомая супружеская пара после исследования УЗИ задала врачу простой вопрос: «А у нас тут от старшей дочери вещи остались. Их выбрасывать или сохранить?» Получив утвердительный ответ, они, конечно, поняли, к чему им надо готовиться, но, к их чести, родили вторую дочку.
Точно так же, как и везде, это мероприятие в Корее болезненно, и в огромном количестве случаев, чтобы избежать боли, кореянки настаивают на кесаревом сечении — даже когда со здоровьем у роженицы и ребенка все в порядке. И если в российской больнице звуки, доносящиеся из родовой палаты, вполне способны свалить в обморок здорового мужчину, то корейская родовая палата часто — тихая обитель. По сути дела, просто операционная.
Ситуация противоположна российской. У нас роженица боится кесарева сечения как огня, начитанная обо всех возможных осложнениях для здоровья ребенка в таком случае, и даже при риске для собственного здоровья противится операции до последнего. Кореянки же на операции идут легко и массово. При всей своей озабоченности красотой они не боятся даже безобразного шрама на животе. В отличие от России, где шрам при таких операциях делается маленький и продольный, в самом низу живота, в Корее женщинам полосуют живот поперек, длинным разрезом. Рожавшую женщину в бане можно сразу узнать — ее живот выглядит так, как будто она делала себе харакири. Почему в Корее так распространены кесаревы сечения? Во-первых, насколько я могла убедиться, о возможных осложнениях для плода в случае операции корейские женщины просто не знают. Нигде в популярной медицинской литературе, которую я в Корее читала регулярно, мне не встречались статьи, пропагандирующие естественные роды. По моим ощущениям, кесарево сечение большинством современных кореянок воспринимается как вполне нормальный современный способ воспроизвести на свет ребенка. «Современно» — то есть безболезненно.
Вторая причина массового распространения операций, увы, материальная. Как объясняли мне знакомые кореянки, корейский врач получает гораздо больше за проведение операции, чем за нормальные роды. Естественные роды ему просто невыгодны. Вот почему при малейших сложностях (а порой, думается, и без оных) врачи говорят женщинам, что операция необходима. А в Корее врачей принято слушаться и не задавать им лишних вопросов. Точно так же «современно» кореянки относятся и к грудному вскармливанию.
Статьи о пользе вскармливания младенца материнским молоком в корейских медицинских изданиях хотя и встречаются, но все же их гораздо меньше, чем статей, скажем, о пользе кимчхи. Вот почему кореянки с самого начала предпочитают переходить на удобные бутылочки со смесью. В их-то рекламе в Корее недостатка нет…
Читателю может показаться, что цивилизация не оставила в корейском подходе к младенцам ничего «посконного и домотканого». Но это не так. Сохранилось многое. Например, корейский способ убаюкивать ребенка, который меня всегда впечатлял. Мать сильно, с глухим стуком бьет его рукой по спине, приговаривая: