Не менее интересным мне представляется еще один популярный в Корее жанр — автобиографии. Их пишут обычно популярные деятели, актеры, но может написать и домохозяйка. Эти книги совсем иного стиля, нежели высокая литература. Они активны, полны остроумных размышлений, стремятся дать ответы на многие насущные проблемы современного общества. И неудиви180 181 тельно, что люди читают их куда с большей охотой. На мой взгляд, эти книги дают о современных корейцах гораздо более точное представление, чем унылая высокая беллетристика.
Детские книги, сказки, фольклор также представляют собой на редкость симпатичные жанры корейской литературы. Для детей здесь пишут доходчиво и увлекательно, рассказывая при этом о самых сложных вещах — об истории и культуре страны, о конфуцианстве и буддизме, о старых традициях. Читать эти книги интересно даже взрослому. Думаю, что переводы корейской детской литературы могли бы дать русским детям много полезной информации о культуре соседней страны. Что же касается корейских сказок, то они переводились на русский язык не раз. Но, к сожалению, издатели обычно ограничиваются одним и тем же джентльменским набором: «Обезьяна и кролик», «Хонбу и Ныльбу», «Фея с горы Кымгансан» и т. д. А мир корейского фольклора гораздо богаче. В нем много сказок веселых и остроумных, хотя порой предназначенных не для детских ушей.
Есть мистические рассказы о привидениях, есть интереснейший фольклор острова Чечжу. Отбирать эти вещи для перевода, мне кажется, надо по одному-единственному критерию — чтобы иностранцам, как детям, читать было познавательно и интересно.
И наконец, для читателей с более интеллектуальными запросами могли бы, на мой взгляд, подойти поэзия и проза начала XX века. Этот период дал Корее много талантливых имен. Время уже отсеяло шелуху, и остались лишь те, кто писал действительно хорошо. Ли Гван Су, Им Хва, Хен Чжин Гон и многие другие — их жизни и книги отразили в себе один из самых важных и интересных периодов истории, когда закрытая на протяжении многих веков Корея стала входить в общемировую культурную систему. Рассказы об этих писателях и переводы их произведений могут, на мой взгляд, привлечь российского читателя.
В особенности хороши произведения корейской поэзии этого времени. Да и вообще корейская поэзия пользуется, как ни странно, большей популярностью отечественных читателей, чем проза, — в особенности среди молодежи. Это заметно даже по «Кёбо мунго» — самому большому книжному магазину Сеула. Если около полок с корейской прозой народу обычно мало, то у полок с поэзией и эссе всегда толпятся студенты, в особенности девушки. Приходят, садятся на пол, скрестив ноги, и читают — часами. Оторвутся на секунду от книжки, поведут затуманившимися очами куда-то вдаль — и снова уткнутся в томик. И я их понимаю. Корейская поэзия — это действительно здорово. Ради нее одной стоит учить корейский язык. Моя подруга — тайка, вместе с которой мы учили корейский на языковых курсах в
Сеульском университете, выписывала любимые корейские стихи на листочках и приклеивала их на стену. Она говорила: «Когда мне тяжело, я посмотрю на стену, прочту какое-нибудь стихотворение — и душа у меня оживает».
У меня корейская поэзия рождает точно такое же ощущение — в особенности мой любимый поэт Ким Со Воль. Пристрастие, охотно признаю, не оригинальное. В России уже переводились его стихи, творчеством Ким Со Воля занимались ученые-литературоведы. Однако, насколько мне известно, эти переводы так и не вышли за рамки научных исследований, до сих пор не издано ничего общеупотребительного. А в идеале это должны быть стихи в сопровождении биографии, написанной читабельным, не усложненным специальными терминами языком.
Хотя надо признаться: перевод поэзии — вещь очень непростая. Стихи ведь гораздо теснее, чем проза, связаны с родным языком. Будет ли так же «оживлять души» Ким Со Воль на русском языке, предсказать трудно. Возможно, гениальному русскому переводчику прекрасной корейской поэзии только предстоит появиться на свет.
Глава двадцать первая
Корея мобильная
Есть у корейского народа качество, которым я не устаю восхищаться. Это — редкостная восприимчивость к новому и легкость на подъем. При всей любви к традициям и кажущемся консерватизме корейцы — необыкновенно мобильная, подвижная нация. Любые технические новинки находят у них в сердцах горячий отклик. Думаю, что успех корейского «экономического чуда» не в последнюю очередь объясняется этим качеством корейцев. Новое для них — значит, хорошее. Этим они сильно отличаются от россиян, склонных долго сомневаться и раскачиваться, прежде чем купить новую кастрюлю с антипригарным покрытием или подсоединиться к интернету — а вдруг здесь что-то не то? Тампаксы — это же неестественно! Кухонный комбайн — от него же теряются витамины! Компьютер — это же виртуальный вампир! А вы знаете, что от импортных шампуней с кондиционерами вылезают волосы? Назад, к природе!