Пропустив удар от водяного я почувствовал себя рыбиной, которой повар заживо вскрывает брюхо. Ледяные "когти" элементаля прорезали хитин как нож консервную банку, а прикосновение воды заставило внутренности съёжиться. Боль была оглушающей... но я бы не дожил до своих лет, если не умел бы с ней справляться.
Мне очень повезло, что первыми из сидов, на кого я наткнулся, оказались тэнгу. Они, конечно, те ещё перцы, однако дружелюбнее, нежели подавляющее большинство остальных из Дома Зимы. Они научили меня своей магии -- довольно специфической, но эффективной. Одним из её приёмов было "кай-нику" -- техника власти над телом, позволявшая отключать (временно правда) ощущение боли. Им-то я и воспользовался.
Кажется, водяной немного удивился, когда Боккэн вонзился ему в брюхо. Лишь через пару секунд элементаль без особого труда отшвырнул меня прочь. Не учёл он лишь одного -- Боккэн часть моего тела, которой я тоже мог управлять. Мысленный приказ мечу -- и он вспорол тварь от живота до длинной шеи, заставив водяного издать булькающий полухрип-полурёв. Из длинной узкой дыры хлестала вода. На последнем издыхании водяной вскинул лапу-руку, и из-под моих ног ушла земля.
Прежде чем разум осознал опасность, тело провалилось в землю по пояс. Мгновенно образовавшаяся трясина втягивала в себя, как чёрная дыра. У человека наверняка было мало шансов покинуть этот омут... тем не менее, у Саранчи их было ещё меньше. Проклятая вода сковывала и без того слабые движения, не оставляя иных вариантов, кроме как чародействовать. На сложную волшбу не было ни сил, ни времени, поэтому бурлящая (в магическом смысле) кровь пошла на первое, что взбрело в голову.
Небольшое гравитационное возмущение, своего рода локальный микротолчок -- и на долю мгновения я снова обрёл почву под ногами.
Прыжком покинув ловушку я скомандовал Боккэну вернуться ко мне. Решивший со мной расквитаться водяной уже растекся эктоплазменной лужей, вперемешку с грязной водой. Оставалось еще двое.
Войдя в каверну, я понял, что мне очень помог Кобб -- его огненная магия, во-первых, свела на нет колдовство Долорес, а во-вторых, один из элементалей очень кстати оказался почти в эпицентре вихря жара: от него осталась лишь стремительно высыхающее пятно. А вот последний дух оказался хитрее -- он растёкся и скрылся в порах породы. А когда опасность для его эктоплазменной тушки миновала, появился во всей красе, и набросил на Эда прелестную в своей мерзости "пелену Бездны".
Бедолагу-мага окутало облако (иначе и не скажешь) наверняка ледяной воды, в которой тот барахтался, пуская пузыри -- защитный амулет морских сидов лопнул, как ёлочный шарик, защита оказалось липой. Скверно, нужно было что-то делать.
А буквально в нескольких метрах от него бушевала магия -- Долорес и Шварц выясняли, чьё кун-фу круче. Пока счёт уверенно вела девчонка, осыпая наставника роем ледяных игл, от которых центурион был вынужден уйти в глухую оборону. Поставленное мною "хого" словно лавиной снесло, поэтому чародей полагался на собственную защиту (которая оказалась подлинной, не то что ракушка Эда). Трость-жезл дымилась, а и без того бледное лицо мага напоминало физиономию обескровленного моим сородичем неудачника. Похоже, что и центуриону требовалась моя помощь.
Мыслят Саранчи быстро, так что нескольких секунд форы мне хватило для оценки обстановки. Прикинув шансы и выгоду, я поначалу решил было ударить кровавой молнией по Долорес: вывести её из игры одним ударом не выйдет, но Шварц получил возможность ударить по ней сильнее. Кобб за это время успел бы утонуть, но спасая его, я бы угробил всю затею.
К счастью для толстяка, я вспомнил Lex Magica Quarta -- "призванное часть призвавшего". Особенность магов Звезды Karnomantia -- зависимость от духов, которых они вызывают. Поэтому в последний момент я направил руку, по которой уже змеились алые искры, в сторону последнего элементаля, и разряд обратил его в водяную пыль.
"Пелена Бездны" рассеялась -- Эд мешком плюхнулся на землю, выкашливая и выблёвывая воду... а со стороны схватки "ученик против учителя" раздался довольно тревожный "шмяк". Повернувшись, я заметил, что весьма обалдевшая Долорес сползает по каменной стене выработки, а Шварц с перекошенным от гнева лицом выписывает тростью замысловатые петли.
Словно повинуясь этим движениям, камень под его ногами начал дрожать, расходясь кругами от центуриона. Когда круги достигали Долорес, то прямо из камня выстреливали тонкие на вид (но весьма прочные) корни, которые сначала опутали руки девчонки, а затем и ноги.
Прямая опасность миновала -- стоило передохнуть. Едва я об этом задумался, как перестало действовать "кай-нику". Все тело моментально заныло, а вдобавок начали проявляться первые признаки Жажды. Как бы это парадоксально не звучало, но в человеческом обличье и то, и другое переносить легче, поэтому я набросил саван жизни.
-- Помочь? -- к моему удивлению, Кобб перенёс испытание водой довольно легко, несмотря на лишний вес и явный недостаток физических нагрузок. Внешне он лишь побледнел и дрожал от холода, промокнув до нитки, да руки, держащие жезл, ходили ходуном.
-- Переживу, -- буркнул я, и сам немного нетвёрдо шагнул в сторону Шварца и Долорес.
Но прежде чем я вмешался в схватку (корни почти опутали Долорес), Эдвард поймал меня за плечо, а когда увидел мою развернувшуюся на сто восемьдесят голову, не моргнув глазом, попросил:
-- Оставь! Это их сражение!
Вернув голову на место, я оценил ситуацию. Центурион сработал филигранно -- наверное, сам Мерлин не наложил бы Путы Балора столь качественно. Ученик была обездвижена как физически, так и магически, и испытывала сильнейшую боль -- Король Зимы любит всякого рода пытки, и колдовство "с царского плеча" точно такое же.
Однако, как известно, самая страшная пытка -- пытка выбора. И она сполна ударила по Францу фон Шварценбеку.
Если до конца следовать букве Кодекс Магус, то ему следовало доставить девушку в ближайшее средоточие Круга, и отдать её в руки Трибунала. Который же, скорее всего, придумает весьма изощрённое наказание, обеспечивающее долгую и мучительную смерть -- а как иначе прикажете держать в узде людей, живущих столетиями и способных при должном усердии играючи стереть небольшой город с лица земли?
Но был у него и другой путь -- оборвать жизнь Долорес здесь и сейчас, помочь ей избежать суровой кары, подарив быструю смерть. Наверняка в протоколе будет указано "яростное сопротивление", а мы с Коббом подтвердим данное в качестве свидетелей (откровенность не прописана в контракте). Поэтому я последовал совету Эда и просто ожидал, что же решит Шварц.
Центурион, закончив чародейство, изучал корчащуюся в корнях Долорес, не отворачиваясь и моргая реже, чем это требовалось. От него сейчас зависело многое, даже его собственная жизнь -- нередко за косяки ученика страдал и наставник. Нередко его кара оказывалась ещё суровее.
-- Почему ты не захотела завершить обучение, Долли? -- признаюсь, держался Фрэнк молодцом.
-- Потому что... -- девушка шумно дышала -- наверняка пыталась припомнить контрзаклинание к Путам. -- ... потому что Круг... не даёт нам... расти. Зачем нам сила... О, Sangre Sagrada! -- она выгнулась дугой -- всяческие потуги освободиться приводили только к усилению боли, так что она кое-как вывернула голову и глядела теперь прямо на наставника. -- Зачем нам сила, если мы не можем использовать её в полной мере?
Шварц вздохнул.
-- Милая, если бы и маги, и люди думали так же, -- сказал он, -- человеческая цивилизация давно бы закончила своё существование. Сила -- это ответственность. Сегодня ты доказала, что не готова принять её. Долорес Рамон! -- центурион ударил тростью о каменный пол, и корни заставили девушку принять вертикальное положение. -- Ты обвиняешься в нарушении Кодекса, и предстанешь перед Трибуналом Круга!