А была эта область страной тамилов, чей язык не был никому в Европе знаком. Английские чиновники не одобряли увлечений Лебедева, не скрывая своего неудовольствия, а он с каждым днем все больше втягивался в стремление познать местную культуру. Да и не только южно-индийскую, а по возможности и особенности культуры других народов страны.
Вскоре судьба снова улыбнулась ему, и появилась возможность отплыть на север на одном из торговых кораблей, бороздивших воды Бенгальского залива. И вот он в Калькутте, в главном центре английской администрации, в большом городе, столице народа бенгальцев. Англичане здесь с интересом встретили «этого русского», о котором до них уже дошли слухи из Мадраса. С ним заключили контракт на преподавательскую и исполнительскую деятельность, и он приступил к активной работе. Да, к активной работе, но далеко не только в среде англичан – его неудержимо тянуло к ознакомлению, к сближению с бенгальцами, с их языком, песнями, народным театром. Этому соблазну противиться было невозможно, и он все больше сближался с местными поэтами, музыкантами и артистами, быстро и успешно овладев бенгальским языком. Вскоре он и сам создал совершенно новое по стилю и по технике исполнения музыкальное произведение, назвав его «Бенаресская сюита». Вскоре он заговорил о необходимости создать в Калькутте национальный бенгальский театр и даже истратил много сил и средств для создания этого театра. И вот в марте 1796 года такой театр начал функционировать. Лебедев написал для него несколько переводов европейских пьес, что вызвало взрыв энтузиазма со стороны бенгальцев и взрыв недовольства со стороны англичан. Они усмотрели в деятельности «этого русского» подрыв авторитета и власти Ост-Индской компании. Ему отказали в продлении контрактов и перестали приглашать в дома на обеды и ужины. Он провел полгода в имении своего друга-бенгальца, где и написал книгу об Индии, о которой писал в своем дневнике: «Если труд мой поможет возраставшим в России юношам, большего мне не надо… Не герой я, не знатная персона, простой ярославский попович».
Затем грянул суд с английскими коммерсантами, имевшими откуп на все театральные дела. Суд разорил его, но он все же смог создать «Индийскую мелодию», предназначенную для исполнения на европейских инструментах.
В конце 1797 года он был отправлен из Индии на корабле «на правах нищего», и к 1799 году он добрался до Лондона, где написал «Грамматику смешанных индийских диалектов». Наконец в 1801 году вернулся в Петербург, где создал удивительную книгу «Беспристрастное созерцание систем Восточной Индии брамгенов священных обрядов их и народных обычаев».
Умер первый русский индолог Герасим Лебедев в 1817 году.
К тому времени, на которое пришлись годы моего пребывания в стенах Ленинградского университета, об Индии было уже написано довольно много книг, но на русском языке появлялись главным образом отдельные исследования по буддизму, несколько переводов сказок и мифов. Главным источником наших знаний об этой стране являлась литература на английском и немецком языках, объем которой заметно нарастал с середины XIX-го века. Колониальное освоение Индии приводило к расширению интереса к ней со стороны политиков, экономистов и ученых. Последние публиковали переводы классических поэм и драм, анализировали состав и грамматику древнего «языка индийской культуры» – санскрита, и уделяли много внимания выявлению общих или близких элементов в его лексике и лексике европейских языков.