Последним моим фильмом в России стал сериал "Белые одежды". Мне он очень понравился. Я вспоминаю с великой любовью режиссера Леню Белозоровича. Там я играла замечательную роль профессорши Побияхо, всю в орденах, с "Беломором". Это была хорошая точка в российском кино. Хотелось бы, чтобы были еще предложения.
- Знаете ли вы, что коллеги называют вас "королевой мата"?
- Часто русский человек употребляет слова-паразиты, такие как "значит", "так сказать", "знаете ли", "понимаете". У меня этих слов паразитов не было и нет. Они были, извините, другими. Я действительно материлась, матерюсь да так и умру, наверное, с матом и сигаретой в руке. Если бы этот мат был злым, все было бы иначе. Он у меня как междометие, поэтому все смеются, когда я матерюсь.
Однажды в театре "Эксперимент" меня вызвали в конце года директор и худрук и долго мне рассказывали, какое это безобразие, что я самая старая в труппе, а веду себя, как хулиганка... А внизу меня ждет вся труппа, чтобы отмечать в ресторане конец сезона. И вот 40 минут я эту галиматью выслушивала, потом спросила: "Можно мне уйти?" Мне сказали - можно. Я подошла к двери, повернулась и сказала: "А вот теперь вы и вы идите к е... матери!" Был дикий смех, и от меня отстали.
- А поозоровать на сцене любили?
- Если это помогало роли. Например, в Театре на Таганке мы репетировали "А зори здесь тихие". Я играла две роли: офицершу, которая отправляет девчонок на фронт, и маму Сони Гурвич с Гошей Ронинсоном папой. Работала в двух составах. Если я играла командиршу, то Вика Радунская играла просто бойца, и наоборот. Но мне не интересно было играть просто бойца, тем более что на меня всегда обращали внимание, так как я толстая и смешная. И я придумала себе новую роль бойца Катеньки. Любимов это дело поддержал, и с тех пор боец Катенька появилась во всех постановках других театров, так как Борис Васильев ее одобрил. Я стала придумывать всякие глупости. Когда мы все сидели в грузовике, направляясь в баню, я вдруг выдала фразу: "Девочки, а я мыло проглотила!" Все страшно хохотали. Мы так и решили - вот это будет кайф, каждый раз будет дикая ржа! Но уже начиная с генеральных репетиций никто ни разу не засмеялся. Надо было что-то решать. Так как сцена шла почти в темноте, я в первый же раз показала девчатам рукой по локоть - ну знаете, что это за жест. Все заржали, и с тех пор каждый раз, когда я говорила эту фразу и не смеялись, я это делала.
Но однажды я ужасно поругалась с актрисой Славиной: когда я вошла в гримерку, она страшно кричала на маленькую старушку-костюмершу, обзывала ее, материла. Я схватила эту Славину за горло, стала бить ее об стенку, ну и она затаила на меня злобу. Тут же рассказала Любимову, что я делаю во время своих слов в машине. На следующем спектакле я совершенно определенно увидела, что один из прожекторов в этот момент направил на меня луч. Это дело просекли. Вызывает меня Любимов и говорит: "Ну что ж вы, товарищ Малкина... Ну как это так? Вы же взрослый человек... Я думал, что беру вас в театр, чтобы вы как-то пресекли хулиганство в труппе, что вы такая серьезная... Пятое-десятое. И что же выясняется... Как вы там показывали?" - "Как? А вот так!" - сказала я и показала. "Ну хорошо-хорошо... Но чтобы этого больше не было!"
- Лиля, есть ли у вас роль-мечта?
- Уже нет. Но из несыгранных ролей, точно знаю, есть одна. Так никто меня и не пригласил на Мамашу Кураж. Думаю, что это моя роль.
- У вас большая семья?
- Я человек разведенный. Детей у меня нет. Моя семья - это сестра с племянником, зятем, двоюродные - все находятся в Израиле. Друзей у меня масса. В России. И таких друзей, как в России, больше не может быть нигде. Когда тебе шестьдесят, заводить новых друзей смешно. В Чехии - очень близких два-три человека. Но, конечно, все мое осталось здесь. Каждый год я приезжаю сюда, и почти все мои друзья были у меня в гостях в Праге.
- Чем был вызван ваш отъезд в Чехию?
- Тем, что моя семья уехала в Израиль, что была здесь чешская группа со спектаклем, что я с ними подружилась, что мне надоел антисемитизм, мне надоело ходить за визами, мне надоело играть - я как-то себя исчерпала. И еще причины личного характера. Это было в 92-м году. Прага мне напоминает Таллин, в котором я родилась и который очень люблю.
- Значит, уезжая, вы думали, что расстаетесь со сценой?
- Да. В Чехию я ехала абсолютно убежденной, что никогда не буду заниматься искусством. Я была уверена, что получу пенсию, пойду билетером в театр. Но получилось так, что я сразу попала в актерскую агентуру и вскоре меня утвердили на небольшую роль во французском фильме "Джорджино". Там снимались одиннадцать чешских актрис, восемь английских и одна американка Луиз Флетчер, с которой мы до сих пор переписываемся. Пришлось учить роль на английском языке - до этого я ни на каком языке не говорила. И вот таких фильмов у меня за это время накопилось более двадцати. Это и "Коля", и "Постель", и "Улыбка клоуна", и "Приключения Пиноккио". Роли, конечно, маленькие, но иногда интересные.
Кстати, на съемках "Джорджино" режиссер спросил меня: "Как вы отнесетесь к тому, что вам придется раздеться и мы вас, обнаженную, снимем сзади?" На это я ответила: "Ну если всей Франции нужна моя голая ж..., я согласна!" Фильм получился интересный. Это история о первой мировой войне во Франции, о женщинах - жительницах одной деревеньки.
- А как обстоят дела со сценой?
- Я играю в спектакле французского комедиографа Пьера-Анри Ками в литературном кафе. Поставила его режиссер Лида Энгелова, благодаря которой я и выехала в Прагу. Она придумала для меня много языковых вариантов, так что до конца спектакля зрители не понимают, какой я национальности.
А когда приступила к репетициям роли свахи Енте в мюзикле "Скрипач на крыше" по Шолом Алейхему, то безумно боялась, потому что давно по-настоящему на сцене не играла. Память хреновая, язык трудный. Но решилась. Я закончила Шолом Алейхемом свою карьеру в Питере, и вот начала ее здесь. Что очень приятно.
А между актерами отношения - как и везде. Они же одинаковые во всем мире. Однажды после спектакля "Скрипач на крыше" я вошла в знаменитое актерское кафе "Славия", и меня встретил гром аплодисментов. Я дико перепугалась, абсолютно не знала, как себя вести. Оказывается, русская актриса на пражской сцене, к тому же играющая на чешском языке,- это сенсация.
Глава 6
В ЦАРСТВЕ КИНОСКАЗКИ
Все мы родом из детства, как бы многие из нас ни пытались это забыть. Детство каждого нормального ребенка связано прежде всего со сказкой. Сегодня видео и телевидение вычеркнуло для многих книги. Но хорошо, если "живые картинки" основаны на прекрасной драматургии, на классике, на народном фольклоре, если это не "Черепашки-ниндзя" и не "Мыши-рокеры с Марса", а Птушко, Роу или Кошеверова. Эти великие "киносказочники" оставили нам такой бесценный багаж, что на его основе можно воспитать еще много поколений. Эти режиссеры снимали блистательное кино, зрелищное и одновременно высокодуховное. Они экспериментировали с новыми технологическими и техническими возможностями, не забывая при этом о стержне сюжета, о его основной мысли. Как у Крылова, "мораль сей басни такова..." Мораль в сказках наших соотечественников стояла на первом месте, а уж потом шли комбинированные съемки и спецэффекты.