Лекси Райан
Эти спутанные узы
Посвящение
Посвящается Аарону —
который нарисовал карту и благодаря которому появилась вторая часть этой дилогии
Lexi Ryan
These Twisted Bonds
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Copyright © 2022 by Ever After, LLC
Published by special arrangement with Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company
Map copyright © 2021 by Aaron Stratton
© Лидман М., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022
Глава 1
За дворцовыми воротами поднимается солнце и слышно пение птиц, но Золотой дворец окутан покрывалом ночи.
Моей ночи. Моей темноты. Моей силы.
Я самозабвенно выплескиваю волны магии во все стороны, заманивая в ловушку тех, кто осмеливается меня преследовать. Темнота тянется за мной, словно шлейф изысканного свадебного платья. Но я – не чья-то невеста.
Больше я не поведусь на сладкую ложь и не позволю собой манипулировать. Себастьян предал меня. Они все меня предали, но его двуличие ранит сильнее всего. Тот, кто должен был меня любить и защищать, использовал меня, чтобы украсть корону Неблагого двора.
Кровь в моих венах вскипает от злости, и я чувствую, как эта ярость подпитывает мою силу.
Я бегу – и не останавливаюсь, даже когда чувствую, что бегу по острому гравию. Босые ступни жжет от впивающихся в кожу острых камней, но я рада этой боли и концентрируюсь на ней. Только так у меня получается не обращать внимания на другие чувства – на тоску и разочарование, которые принадлежат тому, кого я люблю. Тому, с кем я навсегда связана. Тому, кто солгал мне, кто меня предал.
Я не хочу его чувствовать. Не хочу знать, что после моего ухода его сердце все равно что треснуло напополам, что, потеряв меня, он находится в полном отчаянии. Не хочу понимать, что он оказался в ловушке своего долга, не хочу чувствовать, как он жалеет о случившемся. Но я это знаю. Знаю из-за уз, которые связывают наши души.
Себастьян предал меня ради короны. Он получил что хотел, а я стала тем, кого так долго презирала.
Фейри. Бессмертной.
Я бегу – и с каждым шагом все четче осознаю, в каком затруднительном положении оказалась.
Я босая. В ночной рубашке. Далеко мне в таком виде не уйти. Но я не допущу, чтобы меня поймали.
Я возвращаюсь к конюшням. Толкнув деревянные двери, я вижу, как расширяются глаза мальчика-конюха. Его взгляд прикован к развевающемуся позади меня грозному шлейфу темноты, готовой окутать все вокруг.
Конюх молод, у него светлые волосы, ярко-голубые глаза и заостренные уши. Я уже его видела – когда заходила в конюшни перед прогулками по дворцовым территориям. Тогда я думала, что здесь я в безопасности, верила, что Себастьян любит меня искренне и бескорыстно.
– Снимай сапоги, – говорю я, высоко подняв голову.
– Са… са… – заикается он, бросая взгляд в сторону окутанного в темноту дворца и полной разрухи, которая царит позади меня.
– Сапоги! Живо!
Не сводя с меня широко раскрытых от испуга глаз, конюх развязывает свои сапоги и бросает их к моим ногам.
– Теперь лошадь, – командую я, надевая его обувь.
Немного великоваты – но сойдут. Я затягиваю шнурки и завязываю их вокруг лодыжек.
Его взгляд снова устремляется ко дворцу, и я выбрасываю еще одну вспышку силы. Ночь начинает зловеще пульсировать. Когда конюх выводит из конюшни белую кобылу, его руки заметно дрожат.
– Ч… что происходит, м… м… миледи?
Я игнорирую его вопрос и киваю на темный пояс с ножами, пристегнутый к его талии:
– И ремень с ножами.
Он расстегивает ремень и позволяет ему упасть на пол. Я быстро хватаю его за пряжку, затягиваю у себя на поясе и вскакиваю на лошадь.
– Спасибо, – говорю я, но мальчик съеживается, как будто ожидает, что я его зарежу его же собственными ножами. От страха конюха у меня во рту остается неприятное послевкусие.
Вот, получается, кем я стала?
Вот кем меня сделал Себастьян.
Я не могу выбросить эти мысли из головы, когда вывожу из конюшни лошадь, думаю об этом, выпрямляясь в седле.
И тут мне в грудь словно вонзили крюк. Такая сладкая боль, такая отчаянная мольба вернуться во дворец.