Безоружная и не так модно разодетая Stadswabt следит за тем, чтобы все без исключения граждане оставались добрыми, терпимыми соседями, gezellig и хорошо себя вели. Stadsswabt, современный вариант городской стражи, набирают преимущественно из безработных со стажем. Местные власти выдают им униформу, предоставляют твердый заработок, наделяют ответственностью — словом, одним выстрелом убивают, с присущей голландцам изобретательностью, сразу двух зайцев. Полиции только и остается, что гоняться за торговцами сильнодействующими наркотиками и другими опасными и закоренелыми преступниками.
Либеральное отношение к торговле марихуаной, хоть и не касается сильных наркотиков, но привлекает в Нидерланды сонмы «наркотуристов». Несмотря на то, что число наркоманов на единицу населения в Голландии самое маленькое в Европе, проблема наркомании — по-прежнему бич крупных городов, где она дает о себе знать преимущественно ростом количества случаев мелкого воровства. Полиция, верная голландскому принципу видеть обе стороны медали, издала постановление, запрещающее автовладельцу оставлять машину незапертой или без присмотра, с ключами в замке зажигания.
Кража велосипедов превратилась в национальное хобби. Голландцы тратят больше денег на здоровенные амбарные замки, нежели на само средство передвижения. Когда крадут велосипед, его хозяева больше всего горюют о замке. Ведь найти себе другой транспорт проще пареной репы: стоит подойти к кучке велосипедистов на углу улицы и громким, не терпящим возражения голосом произнести: "Это мой велосипед!" Кто-нибудь обязательно, бросив железного коня, пустится наутек.
ПРАВИТЕЛЬСТВО И БЮРОКРАТИЯ
В отличие от большинства государств, где правительство превращается в верховную касту, для простых смертных недоступную и ими ненавидимую, в Нидерландах принято питать к своим политикам уважение и доверие. Как бы ни тщились голландские тележурналисты, беря интервью у политиков, выглядеть драчливо, они по сравнению со своими британскими коллегами просто невинные овечки. Несмотря на то, что министры и бургомистры сосредоточивают в своих руках чудовищную исполнительную власть, для простых голландцев они — "одни из нас", важные винтики в механизме эгалитарного государства.
Как ни странно, в Нидерландах, где столь почитаемы демократия и равноправие, королева играет в управлении страной немалую роль. Здешняя монархиня — не номинальная фигура. Она не только носит королевские наряды, разрезает ленточки и разбивает бутылки с шампанским о носы кораблей, но и каждый день появляется на своем рабочем месте и пользуется огромным уважением.
Члены кабинета министров, назначаемые королевой, имеют право выступать, но не голосовать в голландском парламенте (называемом Генеральными штатами и состоящем из выборных нижней и верхней палат). Законопроекты, обычно рождающиеся в недрах какого-нибудь министерства, его глава передает в парламент на рассмотрение. Городская власть также сосредоточена в одних руках — у мэра (назначаемого, не избираемого), обладающего необычайно широкими полномочиями.
Если два голландца, как говорится в одной пословице, встретятся в одной комнате, то непременно затеют прения, а уж если к ним присоединится третий — обязательно заложат церковь или учредят политическую партию. Благодаря духу терпимости и вере местных жителей в то, что каждый их них имеет право на выражение своего мнения, Голландия наводнена политическими партиями. И многие из них из-за пропорциональной системы выборов оказываются в парламенте. Тем не менее Генеральные штаты не превратились в завалинку для пустой болтовни и место сведения счетов. Члены парламента посвящают свое время не личной грызне, а освященному веками делу — ведению переговоров, поиску компромиссов и плодотворному сотрудничеству с правительством.
Когда в каком-либо учреждении человеку с порога говорят "Dat kan niet" ("Это невозможно"), то он, сразу забыв о компромиссах, прекращает всякие переговоры. Голландцам прекрасно известно, что после этих слов им остается одно: собрать манатки и несолоно хлебавши отправиться восвояси. "Dat kan niet" — это абсолютное оружие мелких чиновников и завзятых бюрократов.
Бюрократы, как и солдаты в строю, повсюду на одно лицо. Те голландцы, что не в силах следовать примеру своих сородичей и проявлять терпимость и уступчивость, мечтают о должности в хоть какой-никакой, а власти. А когда они стремятся к чему-нибудь, то, в конце концов, добиваются этого. Они назубок учат "Уловку 22", держат наготове яркие ограждающие ленты и стараются связать вас по рукам и ногам. Если же вы застанете их врасплох, узрите лазейку или попытаетесь внести в ваши отношения элемент рациональности, они ответят вам: "Dat kan niet" — и тем поставят точку.
БИЗНЕС
Транснациональные корпорации — это детище голландцев. «УОС» ("Голландская Ост-Индская компания") на протяжении двух столетий была самой крупной и мощной торговой организацией в мире. Сегодня в «Philips», "Unilever" и "Royal Dutch Shell" (вместе с двумя другими фирмами, не известными за пределами страны) занята четверть работоспособного населения Нидерландов. Голландцы, однако, на этом не останавливаются и поставляют управляющих для иностранных транснациональных корпораций. И те, благодаря способности к языкам, умению договариваться и лишь в крайних случаях развязывать тесемки кошелька, быстро оказываются в кресле главы правления.
Некогда бороздившие океанские просторы купеческие суда уступили место грузовым фургонам — ныне 40 % международных грузовых автоперевозок осуществляют голландцы. Верные духу своих промышлявших торговлей предков, голландцы, как и встарь, остаются умелыми посредниками и с изрядной прибылью сбывают доведенную ими до ума продукцию других стран. Они импортируют химикалии и производят из них минеральные удобрения; обогревают газом (единственным их полезным ископаемым) огромные теплицы, откуда на рынки Европы поступают помидоры, огурцы, тюльпаны, гвоздики, фрезии и многое другое. Более 60 % срезанных цветов в мире и 50 % растений в горшках, хотя и не все из них выращены здесь, проходят через местные гигантские аукционы. Голландцы так крепко держат в руках этот рынок, что фермеры из других стран, дабы получить наибольшую цену, отправляют цветы на продажу в Нидерланды, — лишь затем, чтобы цветочные торговцы вновь привезли их обратно.
Голландская открытость простирается и на экономику. Известно, что излишняя суета вокруг уставов и всяческие ограничения скверно сказываются на торговле, и финансовый рынок не исключение из правил. Несколько столетий назад Амстердамский торговый банк был крупнейшим коммерческим кредитным учреждением в мире. Чужеземные государи брали у него займы для финансирования военных кампаний, а также откладывали туда сбережения на черный день — вдруг так случится, что они полетят с высоких кресел. И поныне сулящие немалые выгоды бреши в налоговом законодательстве влекут в здешние края иностранных вкладчиков. А заслуживающая всяческих похвал транспортная система и способности местных жителей к языкам придают голландскому полю деятельности еще большую притягательность. Все чаще американские и японские компании, намеренные выйти на новые рынки, размещают свою европейскую штаб-квартиру в столице Нидерландов Амстердаме.
Голландцы бережливы не только в частной жизни, но и при ведении дел. Приехавших в Страну тюльпанов деловых партнеров, привыкших к дорогим, за чужой счет обедам в ресторанах, здесь ожидает горькое разочарование. Им в лучшем случае предложат чашку кофе и broodje с сыром, все остальное — баловство, лишь бесполезная трата денег и времени. На работе надо работать, а не чаи гонять.