Религия воспринимается как нечто видимое и осязаемое, поскольку изображения Мадонны, папы, святых фигурируют наряду с портретами звезд футбола повсюду – в общественных местах, в частных домах и даже в персональных компьютерах.
Папа – единственный коронованный владыка государства, и ввиду такого статуса его визиты в итальянские города вызывают гораздо больший интерес, нежели посещения президента и премьер-министра. Он – единственная власть в Италии, которая в состоянии заполнить стадионы народом и заставить местные власти побелить стены домов, чтобы непристойные надписи не смущали его святой взор.
Итальянцы очень суеверны: они опасаются предметов, событий и особенно людей, которые, по их мнению, могут принести несчастье. Многие оберегают себя от сглаза молитвами и амулетами, коими увешаны их тела, дома и машины. Вдобавок итальянцы тратят кучу денег на астрологов, гадалок и прочих шарлатанов – тоже в порядке страховки от сглаза.
Но из своих суеверий итальянцы умеют извлекать практическую пользу. Так, одному итальянцу приснился сон, будто он сидит с папой Иоанном XXIII и слушает старую, на тридцать три оборота, пластинку. Проснувшись, он рассказал свой сон соседке. «Двадцать три и тридцать три, – незамедлительно отреагировала та. – На эти номера я завтра поставлю в лотерее».
Многие бдительно следят за лунным циклом – не для того, чтобы проверить, какое воздействие он оказывает на человеческое сознание и организм, а чтобы узнать, когда сеять, когда собирать урожай, как хранить еду и питье. Так, вино можно разливать в бутылки только в полнолуние (однако пить его разрешается независимо от лунного цикла).
Далеко не все итальянцы регулярно посещают церковь, зато все без исключения верят в неразрешимые загадки и чудеса. Когда весной 1995 года в городке Чивитавеккья обычная, массового производства статуя Мадонны вдруг заплакала кровавыми слезами, вся страна была вовлечена в дебаты: «Отчего епископ признал чудо раньше Ватикана?» «Почему кровь была мужская?» и так далее; а местные власти и торговцы приготовились к встрече армии паломников. Однако здравый смысл все-таки возобладал, и на месте свершившегося чуда появилась лишь горстка фанатиков.
В Италии имеется самая внушительная сокровищница реликвий. К примеру, кровь святого Януария, хранящаяся в Неаполе, чудодейственным образом разжижается трижды в год, начиная с 1389-го. И ничего, что из подлинных обломков Святого Креста построено чересчур много соборов, ничего, что у святой Евлалии (кормилицы Иисуса) тринадцать грудей, – реликвии и чудеса помогают так или иначе держать паству в узде. А еще более способствуют процветанию торгового бизнеса.
Политика
Поскольку веками Италией управляли иностранцы, у этого народа сложилось странное отношение к правительству. Они воспринимают его совсем не как избранный ими общественный орган, который призван защищать их, заботиться об их интересах дома и за рубежом. Нет, правительство для итальянцев – нечто чужеродное, враждебное, на собственный народ ему наплевать, и оно никак с ним не связано, разве что узами налоговых поборов, которые перетекают из карманов трудящихся в карманы мошенников, заправляющих всем. Единственный плюс: на правительство можно свалить все национальные беды.
Отношение итальянцев к правительству выражено в одном старом политическом шарже. Человек стоит на пороге дома и смотрит на проливной дождь. Под рисунком надпись: «Льет как из ведра! В правительстве одни мошенники».
Со стороны кажется, что в Италии со времен Второй мировой войны сменилось множество правительств, но по сути до 1994 года страной правила одна политическая партия – христианские демократы, которая удерживалась у власти с помощью различных коалиций. Смена кабинета фактически означала перестановки внутри него, а вовсе не новый состав. И поскольку ни у кого не возникало сомнений в том, кто победит на выборах, итальянцы привыкли к мысли, что они всегда в выигрыше. Теперешняя нестабильность итальянской политики объясняется тем, что народ уже не уверен, на чьей стороне будет победа.
Итальянские политики ведут себя точно так же, как их предшественники. Борьба за власть, политическая коррупция и круговая порука, подточившие некогда Римскую империю, царят в Италии и сегодня.
Но Италия живет, несмотря на все усилия политиков разрушить ее. Итальянцы любят политические игры, цель которых порой непостижима для иностранцев.
Достижение власти почитается превыше всего. Как гласит сицилийская поговорка: «Commandare e meglio di fottere» («Властвовать приятней, чем трахаться»). Но, как ни парадоксально, для итальянских политиков гораздо важнее разрушить то, что пытались создать их противники, нежели построить что-либо самим.
К несчастью (а может быть, и к счастью) итальянский народ, как и римский плебс, вполне счастлив тем, что ему хватает «хлеба и зрелищ», и политические лидеры хорошо это знают. Недаром Италия проводит лучшие в мире чемпионаты футбольной лиги. Матчи, где блистают звезды мирового футбола, пришли на смену боям гладиаторов и представлениям в Колизее. Итальянцы не находят в этом ничего странного и продолжают жить в полной уверенности, что весь остальной мир устроен точно так же, не зря же говорят: «Мир – большая деревня».
Ярлыки итальянских политических партий могут запросто сбить с толку. Либералы никогда в полном смысле слова либералами не были, социалисты – не совсем социалисты, не говоря уже о коммунистах, которые вовсе не коммунисты, а христианских демократов трудно назвать христианами, да и особым демократизмом они не отличаются.
Итальянцы, особенно левые, очень озабочены разграничением правых и левых. Так, проводятся дебаты, можно ли считать караоке правым уклонизмом и допустимо ли для левых нанимать прислугу. Но страсти постепенно угасают, так как люди все больше приходят к выводу, что далеко не все можно разделить на правое и левое, а даже если и удастся, суть дела от этого не изменится.
Время от времени в Италии проводятся референдумы по тому или иному важному вопросу, как-то: развод, аборт, ядерная энергия, применение пестицидов в сельском хозяйстве или количество телевизионных каналов, которыми позволительно владеть одному человеку. Таким образом, у итальянцев создается иллюзия, будто они участвуют в принятии важных политических решений.
Чтобы результаты референдума оказались действительными, необходим пятидесятипроцентный кворум. Поэтому, несмотря на все увеличивающееся число итальянцев, желающих стать на защиту все уменьшающегося числа животных и птиц, в референдуме по этому вопросу приняли участие только 45% населения, и новое законодательство не прошло. С другой стороны, итальянцы единым фронтом выступили за запрет перебивать рекламой художественные и документальные фильмы.