Часть I
1
Как ты, птичка? Твои раненые крылья всё ещё бьются в движении?
Дейзи знала: это будет один из тех дней, которые не так-то просто пережить.
Она проснулась ещё до рассвета, распахнув глаза так резко и так широко, словно закрыла их только что. Мгновением ранее ей причудилось - в первые несколько минут после пробуждения она была готова поклясться, что это случилось на самом деле, - как кровать прогнулась под весом Стива, а затем он вытянулся вдоль её тела и затих. Он часто поднимался посреди ночи, потому что иногда сон ускользал от него, а такие люди, как её муж, никогда не будут просто лежать, уповая на то, что рано или поздно блаженная дремота овладеет ими вновь.
Дейзи не слишком-то тревожили шум льющейся воды в ванной, или звуки опорожняемого бачка унитаза, или шорох его шагов. Однако она всегда просыпалась, когда Стив, бодрствующий и одновременно уставший, возвращался в постель, несколькими резкими движениями взбивал свою подушку, затем укрывался их общим одеялом и, наконец, затихал. А вот Дейзи могла больше и не уснуть. В голове против воли начинали вестись разные дурацкие подсчёты: одиннадцать дней до зарплаты, ближайшая парикмахерская работает до семи часов вечера по будням и лишь до пяти по выходным, и чтобы успеть попасть туда после смены, нужно будет отпроситься с работы на сорок пять минут раньше, а ещё восемьдесят процентов из ста - Стив забыл потушить свет в туалете. Это была та дурная раздражающая привычка, избавиться от которой не получалось ни методом бесконечных напоминаний, ни, уж тем более, затеяв скандал. Когда они только начали жить вместе в съёмной комнате в Бруклине и денег хватало лишь на то, чтобы раздать долги, Дейзи почти слышала, как электрический счётчик мотал, словно заведённый.
Она не страдала дотошной экономией, граничащей с жадностью, даже в худшие для себя дни, но та маленькая вредная и ворчливая женщина, которая сидит в каждой девочке с рождения, была против того, чтобы свет горел там, где никого не было.
Поэтому Дейзи нехотя, но всё же довольно решительно покидала согретую теплом их тел постель и плелась в сторону ванной. Если свет был потушен, она издавала какой-нибудь неопределённый звук вроде «фмхм-фмммм», а затем возвращалась обратно в спальню (она, в отличие от мужа, предпочитала оставаться в кровати до тех пор, пока на телефоне не сработает таймер, вне зависимости от того, хотела она спать или нет). Но если светильник горел, а именно так оно чаще всего и было, то Дейзи раздражённо щёлкала выключателем, а затем ещё раз, чтобы вновь зажечь свет и приступить к ежедневному утреннему ритуалу. Вспышка возмущения действовала на неё лучше воспеваемого по телеку растворимого кофе. Не было смысла пытаться уснуть вновь, когда воспоминания обо всех других недостатках мужа невольно начинали возникать в сознании сами собой.
Так было и сегодня. «Как ты, птичка?» - спросил чужой голос, и следом Стив опустился на свою сторону кровати. Сто из ста - в этот раз он не оставил свет зажжённым.
Потому что тринадцать месяцев назад его F-18 был расстрелян из ракетно-зенитного комплекса над Талль-Афаром. А спустя неделю после случившегося блестящий в лучах утреннего солнца полированный гроб выкатили из самолёта, чтобы позже под звучание гимна спрятать его слепящее сияние под государственным флагом США.
Дейзи высунула ногу из-под одеяла, не в силах заставить себя опустить её на пол. Вся минувшая неделя полнилась предзнаменованиями, надуманными и не очень. То, что ей привиделось, будто бы Стив вернулся в постель, было одним из них. После поминок длиною в год она стала слишком восприимчивой к подобного рода событиям.
Окончательно проснувшись, Дейзи вспомнила о письме из городского совета ветеранов с приглашением посетить их очередное мероприятие, посвящённое годовщине окончания операции «Иракская свобода». Конверт застрял в почтовом ящике и провалялся там не меньше двух недель, и валялся бы ещё бог знает сколько, если бы толстая стопка флаеров, втиснутая добросовестным почтальоном, не вытолкнула бы его наружу. Это случилось как раз в тот день, когда позвонила Пегги и сообщила о том, что в субботу Джим Огден возвращается домой.