Джим не было рядом, он знать не знал о её агрессивной, злобной сущности, которая в последнее время всё чаще и чаще ни с того ни сего вылезала наружу.
Дейзи торопливо поднялась по ступеням и, оказавшись у двери, всё же обернулась. Её одолевал привычный страх - что, если теперь он будет думать о ней плохо? Ну, то есть, ещё хуже, чем прежде?
- Я рада, что ты вернулся.
Она открыла дверь, шагнула внутрь и снова посмотрела на него. Их взгляды встретились, и губы Джим сложились в мягкую улыбку.
- Нет, не рада. Но мне всё равно было приятно, что ты пришла меня встретить.
2
- Всё в порядке, я держу. Держу! - пробормотал Сэм, забрав у неё из рук огромный алюминиевый поднос с печеньем. Дейзи закинула сумочку на плечо и захлопнула дверцу автомобиля.
- Привет, - она сняла солнцезащитные очки, сунув их дужки за вырез футболки. - Извини за опоздание. Машина не сразу завелась.
Она обняла Сэма одной рукой. В другой у неё были ключи и портрет Стива в рамке.
- Ничего. Просто поспешим, окей?
Сэм повёл её в сторону служебного входа. Они были знакомы не так давно, встретились, когда Дейзи по настоянию Сары в первый и последний раз пришла на заседание группы поддержки спустя месяц после похорон. «Разные судьбы - одна беда», - гласила надпись на плакате. Вопреки её ожиданиям, народу собралось немало, куда ни глянь - повсюду скорбные и заплаканные лица. Их даже заставили взяться за руки. Дейзи сбежала ещё до того, как вдовы начали рассказывать свои истории.
«И что, это как-то должно мне помочь?» - спросила она у одного из сотрудников, что перебирал бейджи на ресепшене.
«Там есть конфеты, - спокойно ответил он. - И сэндвичи. Те, что с тунцом, - очень даже ничего, можете мне поверить».
И Дейзи начала смеяться. Возможно, впервые за долгое время.
Это и был Сэм. Он служил в Афганистане, затем его друг погиб, и Сэм пересмотрел свои жизненные приоритеты. Теперь он работал в Совете ветеранов.
- Хочешь, я посмотрю, что там с твоей машиной? - спросил он, придержав для неё дверь спиной.
Дейзи только отмахнулась и зашла внутрь. За то время, пока её здесь не было, мало что изменилось. Всё те же истёртые кожаные кресла, чайные столики и искусственные цветы в дешёвых стеклянных вазах, а стены увешаны патриотическими лозунгами и рекламой различных благотворительных фондов.
- Это он, да? - Сэм оставил поднос на стойке регистратора и кивнул на портрет, который она держала в руках.
Дейзи опустила глаза. Вчера за ужином Сара справедливо пристыдила её. Прошло больше года со смерти Стива, табличка с его именем давно была готова, а она до сих пор не могла заставить себя перебрать фотоальбомы и найти подходящее фото для стенда.
- Да, это мой муж, - Дейзи повернула портрет так, чтобы Сэму было лучше видно.
Он покачал головой:
- Господи, скажи, что это фотошоп. Он выглядит, как бойфренд Барби. Как его там зовут?
Дейзи фыркнула и закатила глаза.
- Его зовут Кен, - она взглянула на фото и почувствовала, как смех застрял в горле. В парадной форме, с зачёсанной набок чёлкой и без дурацкой бороды, которую он всегда отпускал дома, - да, Стив был хорош собой, до того хорош, что становилось больно.
- Ну, теперь, когда у нас есть его фото, мы можем брать деньги с желающих полюбоваться нашим стендом, - заключил Сэм. - Благодаря вам, мэм, мы перейдём на самоокупаемость. Примите благодарность от всех сотрудников нашего Совета, - он с серьёзным видом пожал ей руку, и Дейзи, как это обычно бывало, когда она болтала с Сэмом, начала хихикать.
На глазах у неё выступили слёзы.
- Ты, кажется, сказал, что нам надо поспешить.
- Ага, - Сэм забрал фото и, перегнувшись через регистрационную стойку, достал с нижних полок две большие пластиковые тарелки. - Держи, я поищу ещё.
Дейзи взяла тарелки, затем сняла с подноса прикреплённую сверху пекарскую бумагу и принялась раскладывать печенье.
- Как ты поживаешь? - раздался голос Сэма из-за стойки. - Все ещё работаешь в пекарне?
- Да, там классно.
- А чем занимаешься в свободное время?
Ничем.
- У меня есть подработка. И я живу одна в большом доме. Забот хватает.