Дейзи метнула злобный взгляд на загорелый затылок Джима. Его кожа выглядела ещё темнее на фоне белоснежной футболки. Она заметила, что его свободная рука была вытянута вдоль туловища и крепко прижата к нему, как у солдата, получившего команду «смирно!». Вероятно, одна из армейских привычек.
Со вздохом опустив глаза, Дейзи прибавила шагу и догнала остальных.
«Как ты, птичка?».
Вопрошающий голос больше не казался ей чужим.
Часть II
1
Дейзи Ролланд ненавидела морепродукты. Склизкие водоросли, резиновое и безвкусное мясо кальмаров, уродливые тельца креветок, источавших тошнотворный сладковатый аромат, каракатицы, до которых даже дотрагиваться страшно, не то, что класть в рот. Пусть бы себе и дальше трепыхались в океане, зачем поедать всё, что попадётся на глаза? Когда Дейзи просили рассказать о себе, она обычно умалчивала о том, что у её родителей была ферма, но непременно упоминала о своём главном гастрономическом табу. Просто она была научена горьким опытом и знала, что лучше предупредить об этом заранее во избежание неприятных инцидентов.
Не сводя глаз с маленького щупальца консервированного осьминога, что свисал с края её тарелки и дрожал от каждого движения стола, Дейзи задавалась вопросом: почему она не издала ни звука, когда Сара принялась накладывать ей салат? Почему промолчала? Дейзи садилась за большой обеденный стол Ролландов, будучи зверски голодной, рассчитывая как следует поесть, и уже успела стянуть из хлебной корзинки три чесночные булочки, когда подали салат из морепродуктов. Она больше не могла думать о еде. Не тогда, когда все вокруг жевали щупальца несчастного малыша-осьминога. Говорят, разум осьминогов сопоставим с человеческим. То есть, существовала реальная вероятность того, что Калеб, старший сын Марии, что сидел по правую руку от Дейзи, прямо сейчас поедал кого-то умнее себя.
Она хмыкнула. Жаль, что этого нельзя было произнести вслух. Возможно, Пегги бы и посмеялась, но не при кузине. Некоторыми шутками приходилось довольствоваться в одиночестве.
Когда уже подадут сладкое?
- Ты всё это время пробыл вблизи международного аэропорта в Багдаде, верно? - спросил Грант, обращаясь к Джиму. - Как называлась ваша база?
- «Виктория», - ответил Огден, отложив вилку. - Но сначала по распределению я попал на аль-Асад, а затем на «Анаконду».
Дейзи приходилось следить за застольной беседой. Она ведь не могла отвлечься на еду.
- Туда же, куда и Стив, - кивнула Сара.
- Тогда «Анаконда» предназначалась больше для военно-воздушных операций.
Дейзи заметила у Джима блестящие седые волосы на висках.
- В тебя стреляли? - полюбопытствовал Калеб, случайно сдвинув локтем её тарелку. Щупальце вновь задрожало. Мария округлила глаза и выразительно посмотрела на сына.
- Случалось, старина, - улыбнулся в ответ Джим, вновь взявшись за вилку.
- И у тебя есть ранение?
- Калеб! - прикрикнула на него Мария, и под неодобрительными взглядами собравшихся за столом плечи мальчишки тут же поникли.
Ну точно, несчастный осьминог был умнее. А они его съели.
- Это ничего, - мягко ответил Джим. - У меня есть одно. Так что мне повезло.
Калеб уже открыл было рот, чтобы спросить, какое именно ранение тот получил, но Дейзи двинула ему локтем в бок раньше, чем пацан успел выдавить из себя хотя бы один звук.
Грант сменил тему, а Сара поднялась с места, чтобы забрать грязные тарелки. Калеб мстительно ударил Дейзи ногой под столом.
Всех, кто мечтал завести детей, нужно было оставлять на недельку с внуками Ролландов наедине. Саманта, не в пример брату тихая и сдержанная в проявлении эмоций, казалась Дейзи ещё опаснее. Серьёзно, от таких девочек сроду не знаешь, чего ожидать. На последний день рождения Дейзи получила от Ванды открытку, на которой было изображено трое людей: одна женщина - сама Дейзи, судя по всему, и двое мужчин. Один из них, в костюме цвета хаки, раскинув руки, сидел на облачке. «Дядя Стив летает в Раю», - объяснила Саманта. На вопрос о том, кем был второй мужчина, она совершенно невозмутимо ответила: «Это твой другой муж».