О'Коннор Фрэнк
Эти сумасшедшие Ломасни
Фрэнк О'Коннор
Эти сумасшедшие Ломасни
Перевод И. Разумовской и С. Самостреловой
Можно сказать, что Нед Лоури и Рита Ломасни были влюблены друг в друга с детства. Когда они встретились в первый раз, ему было четырнадцать, а ей на год-два меньше. Это произошло в субботу к вечеру на Северном бульваре; она сидела на скамье под деревьями, у самой реки: высокая, тонкая, как струна, девчонка с длинным, упрямым подбородком. Нед был серьезного вида подросток, бледный, худой, в синей с белым форменной фуражке своего колледжа и в очках. Проходя мимо Риты, он посмотрел на нее по-совиному, а она в ответ дерзко на него уставилась. Нед встревожился - он мало знал девчонок - и, покраснев, приподнял фуражку. Это явно смягчило Риту.
- Привет, - сказала она, бросая пробный шар.
- Добрый вечер, - ответил он с бледной, чопорной улыбкой.
- Куда это ты собрался? - спросила Рита.
- Да вот хочу пройтись к Дамбе.
- Садись! - сказала она резко, хлопнув ладонью по скамье рядом с собой, и он сделал, как ему велели. Был летний вечер, и в реке, только у берега покрытой чуть заметной рябью, отражались белая набережная, высокие несуразные темно-красные дома и небо - голубое и белое, - так что ленивая вода казалась пестрым ковром.
- Здесь очень приятно, - сказал он благодушно.
- Да? - отозвалась она с озадачившим его вызовом. - Ничего особенно приятного не вижу!
- Ну что вы, здесь так спокойно и тихо, - пояснил он с мягким удивлением и, подняв светлые брови, поглядел сперва в один конец бульвара, потом в другой. - Моя фамилия Лоури, - вежливо добавил он.
- Не из тех ли Лоури, у которых ювелирный магазин в центре? - спросила она.
- Из тех, - ответил он со сдержанной гордостью.
- Есть у нас часы, у вас покупали, - сказала Рита, - и никуда они не годятся, - закончила она с тихим злорадством.
- Вам надо принести их обратно, - ответил он озабоченно, - возможно, они нуждаются в ремонте.
- Мы с мальчишками собираемся сплавать на лодке вниз по реке, - вдруг переменила она тему. - Хочешь с нами?
- Не могу, - сказал он, улыбнувшись.
- Почему?
- Меня отпустили пройтись только до Дамбы, - объяснил Нед доверительно. - По субботам я хожу к причастию в собор Петра и Павла, потом иду к Дамбе и возвращаюсь по Западной дороге. Иногда удается посмотреть отличные состязания в крокет. Вы любите крокет?
- Это когда старые слюнтяи гоняют шарик? - отрезала она. - Не люблю.
- А я очень, - твердо сказал Нед. - Каждую субботу хожу смотреть, если погода хорошая. И, конечно, я не должен ни с кем разговаривать, - добавил он, сам слегка потешаясь над своей отвагой.
- Почему?
- Маме это не нравится.
- Почему?
- Она ужасно благородного происхождения, - мягко ответил Нед, и если бы не его добрая улыбка, Рита могла бы заподозрить, что он хочет ее обидеть. - Понимаете, - продолжал оп серьезно своим высоким приятным голосом, загибая по ходу рассказа пальцы и по очереди глядя на каждый из них сразу видно, аккуратист, - понимаете, род Ауригенов делится на три главные ветви: Недди Неды, Недди Джерри и Недди Томасы.
Недди Неды - Ауригены из Хейфилда. Это самая старая ветвь. Моя мать как раз из этих Ауригенов. Она была бы богатой, если бы ее отец не поручился за вексель одного из Недди Джерри. Он не смог расплатиться и бежал в Австралию, - заключил Нед свой рассказ, презрительно фыркнув.
- Надо же! - отозвалась девочка. - И ей пришлось платить?
- Пришлось. Но, конечно, - продолжал Нед почти с воодушевлением, во всяком случае, насколько он был способен на подобное чувство, - мой дед был очень хорошо воспитан. Когда он обедал, к нему приводили учеников из Национальной школы в Бантри, чтобы они перенимали его умение вести себя за столом. Однажды он заметил, что мой дядя ест капусту с ножа, так дед ударил беднягу кочергой! Пришлось наложить дяде четыре шва! - и Нед весело засмеялся.
- Надо же! - снова воскликнула девочка. - За что же он его так?
- Чтоб научить хорошим манерам, - серьезно пояснил Нед.
- Ничего себе, так учить манерам! Он, наверно, был ненормальный!
- Ну, я бы не сказал, - ответил несколько уязвленный Нед. Все, что произносила эта девчонка, явно его ошеломляло. - Вот из-за манер-то мама и не разрешает мне водиться с другими детьми. Но зато мы много читаем. Вы любите читать, мисс... простите, я не разобрал, как вас зовут?
- А тебе никто и не собирался говорить! - спокойно ответила Рита, показывая коготки. - Но уж если хочешь знать, меня зовут Рита Ломасни.
- Вы много читаете, мисс Ломасни?
- Делать мне больше нечего!
- А я читаю все подряд, - сказал он горячо. - И еще я учусь играть на скрипке у мисс Мод, что живет в центре. Это очень трудно, потому что музыка вся классическая.
- Как это?
- Ну, например, "Маритана" - классическая музыка, - увлеченно пояснил он. Рита смотрела на него с некоторым недоумением, она еще не встречала людей, одержимых таким желанием объяснять.
- Вы были на "Маритане" в Оперном театре, мисс Ломасни?
- Я там вообще не была! - отрезала она, страдая от унижения.
- И "Элис, где ты?" тоже классическая музыка, - продолжал Нед. - Эта музыка трудней обычной. На нотах вот такие знаки, - и он начал рисовать их в воздухе, - если вы их увидите, значит, начинается новая тональность, хотя название остается то же самое.
А ирландская музыка вся на один манер, поэтому мама не хочет, чтобы мы ею занимались.
- А ты был в парижской Опере? - вдруг спросила Рита.
- Нет, - с сожалением ответил Нед, - я никогда не был в Париже. А вы?
- Вот куда надо поехать! - пылко воскликнула Рита. - Здешние оперы и слушать нечего! А там одна лестница больше всего нашего Оперного театра!
Похоже было, что разговор становится все более занимательным для обоих, но тут с холма Вайса к ним спустились два паренька. Рита встала им навстречу. Нед минуту глядел на подошедших, потом тоже поднялся и учтиво приподнял форменную фуражку.
- Ну что ж, всего доброго, - сказал он бодро, - мне было очень приятно поговорить с вами. Надеюсь, мы еще встретимся.
- Как-нибудь в субботу, - с сожалением сказала Рита. К этому времени она уже готова была идти с ним к Дамбе и даже смотреть крокет - позови он ее только.
- До свидания, сэр, до свидания! - пропел один из парнишек с подчеркнутым английским выговором, делая вид, что приподымает воображаемую шляпу. - Приходите, пожалуйста, будем рады!
- Заткнись, Фостер, а то получишь! - резко вскинулась Рита.
- Да, между прочим,, - проговорил Нед, оборачиваясь и протягивая ей номер журнала "Ювелир", который он вынул из кармана пиджака. - Может быть, вы захотите заглянуть в этот журнальчик? Он неплохой.
- С удовольствием, - ответила она, покривив душой, а он улыбнулся и снова дотронулся до фуражки. Потом с вежливым и даже почтительным видом приблизился к Фостеру. - Вы что-то мне сказали? - спросил он.
Фостер так опешил, будто на него вдруг набросился взвившийся на задние лапы котенок.
- Нет, нет, - ответил он и попятился.
- Ну хорошо, - почти промурлыкал Нед. - А то мне показалось, что вы напрашиваетесь на неприятности.
Рита была поражена.
- Видали? - сказала она, когда Нед отошел. Но почему-то ей было приятно, что Нед не слюнтяй. Слюнтяев она не любила.
2
Ломасни жили в маленьком доме с большим садом, спускавшимся с холма, откуда открывался прекрасный вид на реку и город.
Подрядчик Гарри Ломасни был маленького роста, он носил серые костюмы из твида и мягкие воротнички на несколько размеров больше, чем нужно. На его кирпично-красном лице отпечатались пагубные следы прожитых лет, голубые глазки смотрели остро, а жесткие рыжеватые усы загибались с одной стороны вверх, с другой вниз; рабочие говорили, что о его настроении можно догадаться по тому, какой ус он теребит - левый или правый. Его прозвали Гарри-Торопыга.
- Господи, - негодовал он, когда его жена родила первого ребенка, девять месяцев вынашивать такую козявку! Да если б я этим занялся, я управился бы в три недели!
Жена его была высокая, статная и очень набожная, но ее набожность не слишком ей мешала. Женщина, умевшая справляться с Торопыгой, могла справиться с чем угодно. Их старшую дочь Китти, веселую, звонкоголосую девушку, исключили из школы за то, что она писала мальчику неприличные письма. Она не сумела деказать монахиням, что переписывала эти письма из французского романа и понятия не имела, что они значат. Вторая - Нелли была поспокойнее сестры, она больше походила на мать; к тому же она не читала французских романов.