ФИННЫ
Есть на севере Европы маленькая страна с суровым климатом, с множеством глубоких озер и гранитных скал, страна, населенная сильными и мужественными людьми. На картах всего мира эта страна называется Финляндией. Финны называют ее поэтическим именем — Суоми.
Маленькая страна дала революции тысячи отважных бойцов. Дала миру мужественных и пламенных революционеров; Э. Рахья — «надежного товарища», как называл его Владимир Ильич Ленин, О. Куусинена, И. Рахья, прославленного командира Мэтсона, мужественного подпольщика Тайми, Тойво Антикайнена…
Снег, сосны, мороз, Страшный мороз — 35 градусов ниже нуля. То здесь, то там раздаются выстрелы. Но лыжники в белых маскировочных халатах не обращают на них внимания, они люди опытные и могут отличить настоящий выстрел от звука треснувшего на морозе дерева.
Тойво Антикайнен
Отряд шел по снежной целине, без дорог, без обоза. Каждый из 136 бойцов, кроме запаса продуктов, нес на себе по 35 килограммов снаряжения и боеприпасов. И с такой выкладкой по глубокому снегу они делали 70–75 километров в день. Даже самым сильным и выносливым это было трудно. Каково же командиру — невысокому худенькому голубоглазому Тойво, который шел впереди отряда. Он был не только едва ли не самый маленький из всех ростом, но и казался самым молодым, хотя ему было тогда уже 23 года и за плечами у него — годы труда, годы борьбы и боев.
С девяти лет он начал работать, в шестнадцать лет вступил в комсомол, через год — в партию, и вскоре молодого агитатора узнали в рабочих кварталах Хельсинки.
А потом была революция. 28 января 1918 года красное знамя взвилось над Финляндией, входившей тогда в состав России, и больше трех месяцев развевалось над страной. Больше трех месяцев финская буржуазия во главе с бароном Маннергеймом штурмовала революционную Финляндию и больше трех месяцев красные финны давали отпор контрреволюционерам. И никогда бы барону и его приспешникам не одолеть финских рабочих и крестьян, если бы в маленькую Финляндию не хлынули полчища кайзеровских солдат под командованием фон дер Гольца, прибывших на помощь финским контрреволюционерам.
Начались жестокие бои финской Красной гвардии с многократно превосходившей ее по численности немецкой армией. Трудно подыскать слова, которыми можно было бы рассказать, как дрались красные финны. Часто небольшие отряды финнов бросались врукопашную, если кончались патроны, дрались штыками, прикладами, ножами— один красный боец против десятерых.
Однако силы были слишком неравными — истекая кровью, вырываясь из окружения, отходила на территорию Советской России финская Красная гвардия. Далеко не всем красногвардейцам удалось пробиться на советскую территорию — тысячи людей остались лежать в земле родной Суоми. Пробились с оружием в руках около десяти тысяч бойцов. И сразу же вступили в ряды Красной Армии.
Среди них был и Тойво Антикайнен.
…Тойво оглянулся на идущих за ним лыжников. Бойцы тяжело дышали, но в каждом движении, в каждом жесте чувствовалась уверенность и решимость идти вперед, идти столько, сколько нужно. Даже если впереди ждет смерть. Но смерть во имя великого дела.
Этой же решимостью были одержимы финские красногвардейцы, когда в 1918-м — четыре года назад — они влились в ряды Красной Армии, чтобы вступить в бой.
Тогда они обратились с открытым письмом к В. И. Ленину:
«Можете сказать русским товарищам за нас: финляндские коммунисты пойдут с радостью в огонь, они хотят и будут участвовать в наступлении, когда крепости капитализма будут взяты и разрушены; финляндские коммунисты считают для себя унизительным оставаться в тылу, когда пролетариат всех стран завоевывает мир».
В те дни финские коммунисты писали:
«Сейчас наше место в рядах Красной Армии России. В ее рядах мы будем бороться против мирового капитализма… Участие в этой борьбе является нашей кровной обязанностью».
И вот уже финские полки сражаются на Волге, против белочехов, сражаются на Восточном фронте против колчаковцев, партизанят в Сибири, отбивают атаки войск Юденича, рвущегося к Петрограду. И когда финские красногвардейцы шли в атаку, казалось, не было такой силы, которая могла бы остановить их. «Красные финны», как их называли, были похожи на гранитный вал, вдруг оживший и двинувшийся на врага.
Но больше всего финских красногвардейцев было в Карелии — ведь глава белофинского правительства Маннергейм поклялся, что не прекратит войну, «прежде чем последний солдат Ленина не будет изгнан как из Финляндии, так из Советской Карелии, и не будет создана мощная великая Финляндия».
В ответ на клятву Маннергейма тысячи финнов вступили в ряды Красной Армии. Небольшой отряд — 40 человек — Александра Вастена через три месяца вырос в 1-й Финский коммунистический полк, а еще через полгода его численность достигала 2 тысяч человек.
А ведь таких полков было несколько. Финские отряды сражались в русских и интернациональных соединениях, для пополнения командного состава были организованы военные школы финских командиров. Одну из таких школ окончил Тойво Антикайнен.
И снова фронт. На этот раз Тойво — комиссар легендарного батальона Э. Матсона. Высаженный в тылу белогвардейцев батальон появлялся в самых неожиданных местах, врывался в деревни, занятые врагом, громил вражеские колонны, пускал под откос поезда.
Батальон Матсона сражался так же героически, как и другой батальон этого же, 6-го финского полка: на подступах к Петрозаводску этот батальон 17 часов без перерыва вел бой, сдерживая следовавшие одна за другой атаки белофиннов.
Белофинны несли огромные потери. Но Маннергейм бросал в бой все новые и новые части. Англичане и французы снабжали его армию не только винтовками, пулеметами, артиллерией — они передавали белофиннам появившиеся недавно на вооружении буржуазных армий танки.
…У деревни Попово шел жестокий бой. Против белофиннов вели сражение курсанты финской пехотной школы. Неожиданно со стороны неприятеля стрельба прекратилась. И почти тотчас же из-за пригорка появилось бронированное чудовище. Грохоча и изрыгая огонь, танк двигался на окопы курсантов, И вдруг командир взвода Сикандер поднялся во весь рост. Из-за грохота приближавшегося танка курсанты не услышали команды. Но им и не надо было ее слышать — они уже стояли рядом со своим командиром. А еще через секунду с криком «ура!» бросились к танку. Упал раненый комвзвода, но бойцы продолжали двигаться вперед. Они видели — рядом идут бойцы взвода Холандера, с другой стороны — взвод Форсмана. Упал тяжело раненный Холандер, зашатался, прижав руку к животу, Форсман. Но, превозмогая боль, он продолжал идти вперед, увлекая за собой бойцов. И танк не выдержал — повернул. Вслед ему полетели гранаты, и бронированное чудовище замерло. Из-за пригорка появился второй танк, третий. Они спешили на выручку подбитому танку. Навстречу им двинулась цепь курсантов. И опять — теперь уже два танка не выдержали натиска курсантов — отступили.
Ни танки, ни резервы не помогли армии Маннергейма: в 1920 году белофинны убрались с советской земли.
…Отряд лыжников шел без дороги, напрямик, «по полету птицы», шел бесшумно, так, как могут ходить на лыжах только финны. Бесшумный шаг, маскхалаты. Может быть, здесь, в безлюдных лесах Карелии, это все излишне — ведь тут нет ни одной живой души?
И все-таки предосторожность оказалась не напрасной: уже недалеко от цели навстречу отряду попалась группа белофиннов. Им, конечно, и в голову не пришло, что встретили они отряд советских курсантов, тем более что капюшоны маскхалатов закрывали красные звезды. Белофинны только поинтересовались, чей это отряд, и, услышав, что отряд ведет капитан Риутта — а Тойво знал от пленных, что белофинны ждали из Хельсинки этого капитана, — успокоились.