— А пепел? — уцепился я. — Ты же нашел пепел.
Он остался спокойным.
— Ну что ж, превращений без потерь не бывает. Какую-то дань платить всегда приходится. Человек-поле — этакое туманное облако с очертаниями человека — быстро скользит над проводами — я представил себе это, и попробовал спрятаться под теплое одеяло общеизвестного, небеспокойного.
— Просто убивает током, сгорают — и все. Почему раньше никто не замечал этого твоего… — я сделал неопределенное движение рукой, — превращения?
Коц пожал плечами.
— Потому что никакого превращения не было. Люди, действительно, сгорали — и все. Просто схватиться за провода — этого еще мало. Но преобразование возможно. Для этого надо иметь…
Он полез за пазуху. Я думал — сейчас появится какой-нибудь приборчик, или вообще черт его знает что, но Коц вытащил до странности чистенькую тетрадку, раскрыл ее, сунул мне под нос.
— Вот, смотри…
Восьмерки, лежащие на боку, какие-то закорючки, вон та, кажется, лямбда или сигма.
Я обалдело хлопал глазами. Наверное, у меня был очень глупый вид. Коц вздохнул, отобрал тетрадку.
— Все равно, не поймешь… Но ты слушай, слушай и запомни. Ты запомнишь…
Он словно гипнотизировал меня.
— Преобразованию подлежит только живая материя. И главную роль здесь играет не столько электричество, сколько его магнитные свойства.
Кажется, Коц перестарался. Я видел только его глаза, странные, бешено-напряженные. Они вбирали, растворяли меня.
Он что-то говорил.
— …Экраном может служить… Очень важно, чтобы совпало в системе…
Но слова доносились как сквозь вату. Кружилась голова, в память стучались гордые стихи о том, что если бы солнце потухло, то «мир осветила бы мысль безумца какого-нибудь».
Потом я будто проснулся. Коц задумчиво теребил свой хрящеватый нос.
— Детрансформация — обратное превращение человека-поля в человека. — Он помолчал и честно признался. — Кое-что мне здесь не совсем ясно. Главным образом, потери. Какая-то часть теряется при первом переходе, какая-то при обратном. Как это будет выглядеть? Окажется ли человек просто похудевшим, или потеряет энное количество лет жизни? В общем, нужен опыт.
Я всем своим видом выразил удивление: так в чем же, мол, дело?
Коц понял меня.
— Не-е, настольный опыт тут не пойдет. Этот процесс не моделируется. А для настоящего опыта мне нужно, — он почесал в затылке, — нужно, чтобы город на какое-то время отдал мне свою электроэнергию.
«Всего-навсего»!
— Один раз я пробовал, — Коц смущенно, по-мальчишески, безоружно улыбнулся. — С кошкой пробовал. Ну, опыт был преждевременный… Меня тогда выгнали с работы, чуть вредительство не пришили.
Он надолго умолк.
— Слушай, а ты не пробовал поговорить с кем-нибудь, кто тебя поймет?
— Пробовал. — У него дернулась щека.
— М-да, — протянул я и подумал, что привычка хвататься за финку, видимо, появилась у него неслучайно.
— И что, это у тебя первая… — я поискал слово, — первая идея, или раньше тоже бывало?
— Было. — Коц опять весь засветился. — Еще когда я плавал, мне пришло в голову — это же неразумно.
— Что неразумно? — не понял я.
— Да плавать в воде неразумно — две трети судна под водой, а у танкера даже четыре пятых. Сопротивление воды огромное.
— А что же делать?
— Летать. По воде надо летать.
Я чуть не схватился за голову. Час от часу не легче!..
— Летают по воздуху, — как можно спокойнее сказал я.
— А по воде — тем более. — Коц прямо подскочил на стуле. — Ведь вода в восемьсот раз плотнее воздуха. Жалко, у меня нет с собой той тетради… Дай бумагу!
Через минуту на листе появилась какая-то диковинная штука. Она опиралась на четыре разлапых ноги странного вида. Рисунок скорее напоминал белого медведя, чем корабль.
Я встал.
— Слушай, я берусь организовать тебе консультацию.
Кажется, это получилось у меня слишком торжественно.
— Ладно. — Коц тоже поднялся. — Только я не для того пришел. Просто, чтобы знал кто-нибудь…
Я не совсем понял его, но кивнул.
— Запиши мне свой телефон, — продолжал Коц, — звонить буду тебе, а то так ходить, — он показал на свой пиджак, — люди пугаются. Полтора года не работаю…. Ты не одолжишь тридцатку?
И сразу будто что-то рухнуло и разбилось.
— Сейчас, сейчас…
Я лихорадочно шарил по карманам, хотя отлично знал, что, кроме мелочи, там ничего нет.
— Подождите… Я сейчас…
Тридцатку я достал в машбюро под твердое обещание вернуть в день получки.