Но впереди нас ждал очередной сюрприз: в одно прекрасное утро из будки вылезли Дик, Плюшка и Кузьм ич!
После этого мы окончательно поверили, что Кузьмич - сын Дика. Похоже, что наш кобель решил остепениться и воссоединиться с былой семьей.
Из письма Школьниковой Л. С., г. Ессентуки Ставропольского края
Вдова
Дом наш находится рядом с лесом, и в ограде кроме садовых деревьев растут сосны, березы, акация, сирень...
Мы бережем их. Зимой прилетают птицы ~ воробьи, дятлы, снегири, синички - клевать рябину. Только солнышко выглянет, как стайка синичек тут как тут, усядутся на вишню под окно и щебечут - беседуют между собой. Я специально соорудила для них "птичий стол". За день ни одной крошки не
брасываю - для птиц берегу. Высыплю им и жду. И тут же синички появляются, как будто ждут. А рядом в очереди уже сидят воробьи. Никакой драки, никакого непорядка.
Но однажды слышу крик. Выглядываю и вижу, что синичка кричит, на помощь зовет, а сорока треплет ее друга. Открыла я окно, замахала полотенцем, да уже поздно было: маленькая птичка на земле неподвижно лежит, а вторая над ней жалобно плачет-убивается. Не выдержала я, пошла, собрала перышки и все, что осталось. Думаю, не будет видеть забудет. .
Но все оказалось гораздо сложнее: каждый день прилетает с утра и целый день плачет синичка. День, другой, неделя проходит, не утихает вдова прилетит и плачет. Стайка поест и улетает, а она остается и сидит на ветке печальная - ждет, горюет. Было это в декабре в сильные морозы, сейчас на дворе уже март, а она все еще одна.
Вспоминаю войну, сколько женщин вот так же горевали, ждали. Оказывается, у птиц, как и у людей, и любовь, и верность, и горе, и печаль есть. И добрые соседи, и подлые разбойники тоже...
Из письма Быковой Н. Я., нос. Богандинский Тюменской области
Соперник
Чувство собственного достоинства не изменяло Афоне никогда. Он был красив, силен и пользовался успехом у дам. Но не разменивался на случайные связи и дешевые романчики. У него была постоянная "дама сердца". Жила она на четвертом этаже, по улицам не шаталась, была скромна и благовоспитанна. Бедному Афоне приходилось рисковал жизнью, взбираясь по веткам деревьев и лозе диког( винограда к ней на лоджию. Однажды он даже со рвался и повис, зацепившись одним коггем, на осль
свой веревке за окном. Моему мужу пришлось изрядно потрудиться, чтобы спасти его. Но и это не остановило верного Афоню. Он продолжал рисковать жизнью ради встречи с любимой, отвергая притязания соседских кошек.
У Афони и Кетки появились дети. Они подросли, и хозяева решили оставить себе котенка - их сыночка, а маму отдали в другие руки. Афоня долго тосковал. А тем временем подрастал сынок. Время шло, и Афоня "женился" во второй раз.
Вторая жена оказалась более вольного, чем Кетка, поведения и не сумела оценить по достоинству Афонину верность. А тут еще и его подросший сыночек стал за ней ухаживать. С прочими ухажерами Афоня расправлялся быстро, соперники бежали от него, только успевали хвосты уносить боец он был знатный. А с сыночком он поначалу миндальничал - жалел мальца. Но тот его все же боялся, без хозяев в подъезд не входил. Знал, как говорится, "чье сало съел", но ухаживать за мачехой продолжал.
Афониному терпению пришел конец. И час расплаты наступил. В тот день сынок смело поднимался по лестнице рядом с хозяевами, когда рядом с ним оказался спрыгнувший с окна подъезда Афоня...
Дальнейшую сцену хозяева Афониного сыночка описывали так: "Ваш спокойно подошел к нашему it давай его молча бить лапой по морде, прямо как человек. Все произошло так быстро, что мы так и остались с раскрытыми ртами, даже забыли своего защитить. Потом так же спокойно, с чувством исполненного долга ваш отвернулся и спустился вниз по лестнице ."
Больше Афоня сынка не трогал - игнорировал. Л вторую жену прогнал и больше "дам сердца" не -вводил. Разочаровался, наверное, в женском поле.
//з письма Винюковой Л. П., г. Ульяновск
Родительские права
Дочке было шесть лет, когда она принесла в дом nm^^vin кошечку. Назвали ее Акулиной. А через пропала.
маленькую кошечку.
несколько дней вышла она погулять Приползла через неделю вся в ожогах и с вытекшим глазом - повеселился кто-то, бросил в огонь.
Мы ее выходили, шерсть отросла, превратилась Акулина в красавицу, хоть и с одним глазом. Не только красавицей, но и умницей была наша Акулина. С младенческого возраста на унитаз ходила. Сама дверь в туалет открывала, сама воду из бачка сливала.
За 15 лет своей жизни у нас принесла она нам не меньше сотни котят. И для всех мы находили хозяев: взрослые - знакомых или на работе, дети " в школе.
Однажды, когда Акулина отлучилась, оставив своих шестерых котят на несколько минут, наш нес Бим - беспородная, но очень симпатичная, белая и пушистая дворняга - тут же занял ее место.
Видимо, это была давняя мечта Бима. Он и раньше мог часами сидеть, вилять хвостом и зависши то поскуливать, взирая на кошачьи радости и забоин. В Биме явно погибал дар заботливого отца, скорее даже матери.
Оказавшись на месте Акулины, самозванец тут же подгреб под живот ее потомство, и котята блаженно заснули, зарывшись в его мягкую белую шерсть.
Застав такую картину, мамаша пришла в ярость. Но доселе добродушный Бим показал характер. Нам пришлось вмешаться и водворить в доме поря.юк. Для Бима это стало настоящей трагедией.
И тогда мы "женили" Бима на соседской ссС)ачке. Она тоже была беспородной, и ее хозяева хотели, чтобы щенки были похожи на нашего песика. ° качестве калыма мы взяли с хозяев "девочки" обе
щание, что, когда она станет мамой, наш Бим не будет лишен родительских прав.
Щенки родились. В соответствии с договором Биму разрешалось четыре раза в неделю по три часа в день нянчиться со своими детьми в квартире хозяев мамаши. Как ждал этих часов и как был счастлив Бим!
К сожалению, в начале 1999 года он пропал и так и не нашелся. Наверное, кто-то его украл, уж больно красив он был. Люди часто смотрят на животных как на игрушки, не понимая, что и у бессловесных наших братьев есть любящие сердца, которые, как и наши, разбиваются от горя.
Из письма Винюковой Л. П., г. Ульяновск
Лебединая верность
Я часто убаюкиваю моего уже "взрослого" 6-летнего внука, как маленького, песнями. "Бабушка, спой!" - просит Коленька, и я пою ему дорогие моему сердцу песни, а он слушает их очень внимательно.
"Лебединая верность" стала у нас запретной песней. Когда я, не подумав, впервые спела ее, закончилось все это очень драматично. Еще не успев допеть, я увидела, как трясутся под одеялом плечи моего малыша от сдерживаемых рыданий. А когда я допела, он зарыдал в голос.
Полночи он не спал, и мне стоило больших усилий успокоить его.
"Я никогда не буду охотником! И не буду с ними дружить!" - сделал вывод мой мальчик. И я, понимая, что должна беречь его от отрицательных эмоций, одновременно испытала какую-то внутреннюю радость, что мы растим человека, который способен сопереживать боль наших меньших братьев.
И тогда я вспомнила, что лет тридцать назад так же успокаивала другого человека - своего мужа,
28-летнего мужчину. У него дрожал голос и тряслись руки, когда он рассказывал мне о потрясшем его случае. "Я никогда больше не нажму на курок!" - сказал он тогда. И сдержал слово.
Мы проводили наш медовый месяц в Якутии в деревне у родственников. Мой дядя Устин, заядлый охотник, уговорил мужа сходить с ним на утиную охоту.
"Я увидел двух крупных серебристых птиц, - рассказывал мне трясущимися губами муж. - Устин говорил, что может повезти и мы встретим гусей. Я так и подумал: "Повезло!" Меня охватил какой-то бездумный азарт.
Я нажал на курок и понял) что не промахнулся. Гибкая и мощная шея одной из птиц дернулась, как от удара палкой. И тут же они взвились в воздух. Несколько взмахов крыльями - и стало ясно, что раненая птица поднялась в небо в последний раз. Это понял и селезень, который успел опередить ее в полете. Сначала закричала его раненая подруга, а он закричал в ответ и, развернувшись, бросился к иен. Птица падала. Ее друг пытался поднырнуть под нее, удержать ее в воздухе, но все его попытки были бесполезны. Она падала, и все, что он мог для нее сделать, - это смягчить ее падение. Я побежал к ним с единственным желанием прекратить мучения несча^ стной птицы. Ни об охотничьем азарте, ни о стремлении завладеть охотничьим трофеем уже не было речи. Я чувствовал себя убийцей.