К сожалению, было слишком темно, чтобы отчетливо рассмотреть реликтовое существо. Но Майя
37
Генриховна уверена, что при всей внешней сх('ссти с нами он никогда не состоял в родстве с ч овеком.
А вот еще свидетельства, пришедшие мне по почте. Возможно, они покажутся вам слишком стянутыми, наполненными ненужными деталями. Но я сознательно оставила эти рассказы практически без изменений и сокращений, чтобы показать психологию авторов- реальных людей с их восприятием происшедшего.
Лесном человек
"Ученые не верят в существование снежного человека. И возможно, совсем напрасно. Вот к'.кую историю несколько лет тому назад рассказала мне моя соседка Софья Филипповна. События эти произошли с ее близкой подругой Ниной (имя я изменил). Рассказанное так поразило меня, что я решил поделиться всем этим с Вами, - пишет В. Я. Сергеев из Днепродзержинска. - Это случилось лег 25 тому назад. Нина рано вышла замуж. Матвеи, ее муж, работал на металлургическом заводе, крепко любил ее, уважал, оказывал всякую помощь п;' дому, не обижал вниманием. Но со временем его поведение в семье под влиянием дружков по р '.боте изменилось. Все пошло вкривь и вкось. Он ста' все чаще приходить с работы в подпитии. Не спори, не бранил, просто заваливался спать, часто даже нс поужинав. Утром молча уходил на работу. Нина isc узнавала былого Матвея, теряясь в догадках, что с ним происходит. Его будто бы подменили. Сносила все молча. Как-то, выбрав время, когда муж пришел домой почти трезвый, Нина сказала ему, что уходит от него к родителям. Не такой, мол, жизни ожплала она, выходя замуж. И ушла, взяв с собой ма^о.ютнюю дочь.
Спустя месяц знакомая женщина сообщила си, что Матвей оставил работу и подался к себе на
д^у _- куда-то на Север (не то в Вологодскую, не то в Пермскую область России).
Нина вернулась домой Будто не было замужества не было этих четырех лет ее жизни. Остался только тяжелый осадок на душе.
Жизнь потекла как прежде: работа, дом, учеба. После окончания медицинского училища работала медсестрой в больнице. Втянулась, неплохо освоила свои обязанности. Краем уха слышала лестные отзывы о себе не только от коллег по работе, но и от больных. Это ее радовало.
Спустя год как-то летом появился в городе ее Матвей. Зашел в больницу в конце рабочего дня, принес цветы. Просил прощения за прошлое. Спрашивал, нельзя ли заглянуть к ней домой вечерком на чашку чая, повидать дочь Аннушку...
А потом уговорил Нину взять отпуск и поехать к нему на родину, чтобы познакомить ее со своими стариками. Обещал показать ей дремучий лес, луга, русское раздолье. Спустя неделю собрались в дорогу. Нине хотелось верить, что у нее с Матвеем начинается жизнь заново. Оставив дочь у своей мамы, уехала.
Деревня действительно оказалась в прелестном уголке почти девственного леса, на берегу небольшой речки. Дни мелькали быстро, незаметно приближался день отъезда. Как-то, ближе к вечеру, Матвей пригласил ее в лес прогуляться. День угасал, в лесу быстро стемнело, стало страшновато. И Матвей куда-то вдруг исчез. Нина громко его звала, аукала, но тщетно. Откликалось только эхо, Матвей не отвечал. Она дрожала от страха, не зная, где деревня, в какую сторону идти. От крика сорвала голос... Наступила ночь. Вокруг - ни звука, даже птиим -замолкли. Нина стояла, опершись спиной о дерево, и беззвучно плакала. Вдруг почувствовала, что к lo-то сзади положил ей руку на плечо. Она резко обернулась и замерла от ужаса: перед ней стоял высокий волосатый "лесной человек", о котором она
уже слышала разговоры в деревне, но не придавала им значения.
Взяв Нину за руку, он молча повел ее за собой. Женщина не сопротивлялась, не было сил, шла машинально. Он привел ее, видимо, к своему жи.п.ю: в лесной чаще спряталась скала, поросшая кустарником, а в ней смутно виднелся проем. Почти на четвереньках она последовала за чудовищем в пещеру - темную и страшную. Под ногами почувствовала сухую подстилку из веток и травы. Вне себ,' от страха Нина припала спиной к неровной каменной стене и застыла. А хозяин, казалось, не обращал на нее внимания. Промычал что-то и ушел...
Так началась ее жизнь в обществе "лесного человека". По ночам он уходил куда-то "на охоту>, за пищей для себя и своей пленницы. Приносил дикие ягоды, плоды и то, что удавалось добыть в ближайшем селении. Днем отсыпался в углу пещеры. Спал очень чутко. Часто вскакивал, вылезал из логова, искал Нину глазами. А когда находил ее вблизи, успокаивался, уходил к себе.
Как-то Нина обратила внимание на кучу хвороста на другом берегу ручья, протекавшего неподалеку. Подошла поближе, сняла несколько веток и увидела труп какого-то животного, от которого шел зловонный запах. То была, видимо, подружка "лесного человека", умершая не так давно. Так вот .тля чего нужна была ему Нина - заменить "жену".
Шло время. Сарафан ее поизносился, она ведь его не снимала. Другой одежды у нее не было. Нина сбилась со счета, сколько дней она провела в лесу. Только по ночам уже стало холодать, хотя солнце днем еще грело. Гребня у нее не было, волосы сбились в комок. Увидела бы себя в зеркало, ужаснулась бы!
Однажды утром она услышала вдали шум работающей машины. Долго не смела пойти на эти зиуки, боясь "лесного человека". Потом решилась: медленно, постоянно оглядываясь, она пошла сквозь чащу.
}}о, не успев сделать и нескольких десятков шагов, была настигнута своим "властелином". Он что-то нечленораздельно бормотал, схватил ее грубо за руки и повел к пещере.
Нина уже почти свыклась с мыслью, что ей отсюда уже не выбраться, не уйти. И ее участь - быть подругой "лесного человека". Она стала ко всему равнодушной. Но только временами задумывалась: "Куда так внезапно исчез Матвей? Не случилось ли с ним чего плохого? Ведь он как сквозь землю провалился. Как там дома ее маленькая дочь?" Донимали ее и боли в желудке, вероятно от непривычной пищи.
Казалось, после того случая, когда она пыталась бежать к людям, прошла вечность. Как-то днем, когда ее "владыка" спал, как обычно, после ночной охоты, она вновь услышала вдали человеческие голоса и звук топора: ветер был в ее сторону. Дальше ждать освобождения было неоткуда. Она решилась бежать. Тихонько отойдя от пещеры, бросилась бежать к людям. С трудом пробиралась сквозь заросли, потеряла свои босоножки. Ноги изранила до крови. Увидев лесорубов, едва не потеряла сознание от радости и от того, что избавилась от ужасного плена. Люди увидели перед собой изможденную полуголую женщину, босую, с почти безумными глазами.
Лесорубы, пораженные этим зрелищем, молчали. Наконец один из них, самый старший, подошел к ней, взял за руку и спросил: "Откуда ты, дочка? Что случилось с тобой? Как ты попала сюда?" Нина, торопясь и сбиваясь, невольно оглядываясь, рассказала им обо всем, что с ней приключилось. Ей дали во что одеться - мужскую грубую одежду, накормили. В тот же день с попутной машиной отправили в гоР^д, в больницу. Там она постепенно пришла в себя. Только вот со здоровьем была проблема - чув^пювала она себя плохо. Ее обследовали и направили в одну из столичных клиник. Возвратилась она
домой почти год спустя. Лесная жизнь не прошла даром, подорвала ее здоровье, она часто болела. И скоро ее не стало.
Ну а Матвей? Он хотел, как потом признался, отомстить жене. Для этого и завел ее в лес, оставив на верную гибель.
Постепенно эта история стала забываться, отошла в прошлое: то ли быль, то ли небыль. Но Софья Филипповна за все годы, что я знаю ее, никогда не лгала".
Еще одно письмо прислала мне Татьяна Орлова из Москвы. Она и ее друзья обнаружили во время горного похода странные следы. Впрочем, предоставлю слово его непосредственной участнице.