– Черт.
Я смотрю на красный сигнал светофора, стоящий мне драгоценных секунд, и жду, пока свет сменится, но это дает мне время проверить телефон.
Может, она перезвонила, а я пропустил.
Может, она написала, что с ней все в порядке.
Единственное уведомление – от Пандоры. У меня сводит челюсть от разочарования. Обычно я игнорирую эту дрянь, но по какой-то причине на этот раз не отмахиваюсь от нее так легко. Вместо этого нажимаю на знакомую черно-розовую иконку с тигровым принтом и… Будь я проклят, если мое сердце не замирает.
«Ты видел последнее обновление Пандоры?» – гласит сообщение от Дэйна, и я даже не могу ответить, потому что мне звонит Стерлинг.
– Вижу, – отвечаю я, чувствуя, как кровь закипает, несмотря на почти минусовую температуру на улице и в машине.
– Похоже, ты был прав. Вин взялся за свои обычные темные делишки.
От слов Стерлинга мое сердце начинает колотиться в десять раз быстрее, ведь я знаю, что он прав. Я припоминаю, что Вин недавно общался с Паркер и Кейси, а это значит, что он, вероятно, рассматривает Саутсайд как еще один незавершенный проект.
Я понятия не имею, что именно этот гребаный кусок дерьма сказал или сделал ей, но знаю: когда дело касается моего папаши, стоит ожидать худшего.
Загорается зеленый, и я с безрассудной решимостью выезжаю на перекресток. Внутри меня уже горела искра, побудившая добраться до Блу как можно скорее. Но теперь, после просмотра поста Пандоры, эта искра превратилась в бушующее пламя.
Клянусь, если он хотя бы посмотрел на нее как-то не так… Я не успокоюсь, пока не вколочу последний гвоздь в гроб этого ублюдка.
Что это у нас тут, милые мои?
Не могу сказать наверняка, но этот внедорожник кажется мне смутно знакомым. Возможно ли, что он принадлежит Большому Папочке? Если так, то он, похоже, заинтересовался любовной жизнью Царя Мидаса. Очень внезапно.
Некто запечатлел этот момент совсем недавно, но я не спешила делиться им с вами, надеясь, что кто-нибудь сможет подтвердить личность Большого Папочки. Но не волнуйтесь. Я вовсе не размякла.
Как бы то ни было, я бы попросила побольше деталей в следующий раз, а еще дополнительных фотографий, чтобы дать нам хоть какой-то ориентир. Я имею в виду, все, что у нас есть, – это снимок, на котором Новенькая выбирается из внедорожника, вероятно, принадлежащего Большому Папочке. И выглядит она довольно расстроенной.
У меня есть вопросики!
Ладно, допустим, визитер именно тот, о ком я подумала. Они возвращаются откуда-то? Или это была встреча в стиле мафии? Как долго продлился этот визит? О чем, черт подери, они болтали? Это как-то связано с тем, что Новенькая и Секси Зверь были замечены сегодня за совместным ужином? А после папочка от имени Царя Мидаса решил прояснить ситуацию и оставить своего рода предостережение для Новенькой?
Мы-то с вами знаем, что наш любимый квотербек может постоять за себя, но, возможно, Большой Папочка попросту решил взять дело в свои руки и потребовать, чтобы Новенькая проявила немного уважения к имени Голденов.
Все это, конечно же, простые спекуляции, но как только я узнаю больше, вы услышите об этом первыми.
До скорого, птенчики!
П.
Глава 2
Блу
Уэст звонит не переставая, значит, он вот-вот выйдет из себя. Черт, если еще не вышел. К настоящему моменту он, вероятно, начал думать о худшем, и я, честно говоря, не уверена, что «худшее» – это не то, что только что произошло. Меня загнали в угол и угрожают.
Уэст захочет получить ответы: почему я проигнорировала его звонки и сообщения этим вечером, почему нарушила наши планы встретиться, как только он вернулся от Кейси. Но я не могу обсуждать это с ним. Чем меньше он знает, тем лучше.
И чем быстрее я смогу убраться из этого гребаного города, тем лучше будет для всех нас.
Друг за другом, как по команде, звонят Джулс, Лекси и Скар. Я игнорирую все три звонка и продолжаю двигаться. Над моей головой висят невидимые часы, и, по словам Вина, время идет на убыль.
Если я знаю Уэста, он, вероятно, уже прочесал улицы Сайпресс-Пойнт в поисках меня. Я вдруг жалею, что не написала в ответ хотя бы «все в порядке».
Что, кстати, полная ложь. Я совсем не в порядке. Я разбита.
Настолько разбита, что, как только я смогла унять слезы, вызванные яростью, я немедленно вытащила чемоданы из шкафа и набила их всем, что сочла необходимым. Некоторое время я держала себя в руках, но слезы вернулись. Затем сборы превратились в неистовый плач; в конце концов я крушила все вокруг исключительно от злости.