– Сарказм, ясно, – замечает она. – Если вспомню об этом утром, то точно обижусь. Так что приготовься к порке.
Даже пьяная, она может меня рассмешить.
Звук моего рингтона привлекает внимание Джулс раньше, чем мое. Она на удивление бдительна. Или просто любопытствует.
– Опять он?
– Ага, – я едва бросаю взгляд на экран, прежде чем нажать «игнорировать».
– Ты же знаешь, что не сможешь вечно уклоняться от его звонков?
Когда я снова пожимаю плечами, ее голова тоже приподнимается.
– Пока все шло отлично.
– Ключевое слово «пока», – я отворачиваюсь в сторону, когда ее дыхание, пропитанное алкоголем, заползает мне в ноздри. Тем временем подруга продолжает: – Он упрямый. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.
К сожалению, я и правда знаю это лучше, чем кто-либо другой.
– Может, перезвонишь? Может, он что-то слышал от Хантера и…
– И, вообще-то, у меня в любом случае все хорошо, – перебиваю я ее. – Хантер сделал то, что сделал, и теперь он там, где ему самое место. Конец истории.
Ее остекленевший взгляд не отпускает. Я чувствую его на себе.
– Ладно, – соглашается она, – оставляю эту тему.
– Спасибо.
Когда она поднимает голову, чтобы кивнуть, ее растрепанные рыжие кудри слегка колышутся, и тут ее внимание привлекает моя рука. Или, скорее, то, что я все еще держу в руке.
– Это что?
Я упускаю шанс убрать письмо, и теперь оно у нее в руках. Джулс немного расправляет листок, а потом я вырываю его обратно, но, к сожалению, маленький уголок, за который она ухватилась, отрывается.
– Ничего важного.
И это правда. Слова моей матери не важны. Ложь никогда не бывает важна.
– Боже! Почти подловила меня, – усмехается Джулс, обращаясь теперь к моей спине, поскольку я направляюсь к костру.
Вокруг него танцуют люди, выкрикивающие слова песни Ice Cube “Today Was a Good Day”, и, похоже, принимают участие в каком-то чудаковатом ритуале спаривания в стиле нью-эйдж. Черт, я ведь реально могу быть права.
Пока не передумала, расправляю письмо и подношу его к огню. Позволяю загореться. Жду, пока его целиком не охватит пламя, а потом, наконец, отпускаю, едва не обжигая кончики пальцев. Хотя это похоже на меня. Такова уж я – вечно не уверена, когда уже все, хватит.
На самом деле, это семейное проклятие.
За полсекунды до того, как Джулс появляется в поле зрения, мне в руку вкладывают пиво. Мгновение я пялюсь на огонь сквозь тонированное коричневое стекло бутылки, а потом подношу ее к губам, чтобы сделать глоток.
У меня странно сжимается сердце, когда последний видимый клочок бумаги превращается в ничто. В отличие от большинства девушек, я не могу похвастаться безделушками, доставшимися от матери. Единственным подарком, полученным от родителей, был и остается список пороков длиннее моей руки.
– Ты в порядке? Мы можем уйти, если хочешь.
Ладонь Джулс ложится мне на плечо, и я не упускаю из виду, что она пытается быть заботливой. Однако я знаю эту девушку как свои пять пальцев, и она говорит вовсе не от чистого сердца.
– Все нормально. Можем потусоваться еще пару часов, если хочешь.
Я едва успеваю произнести эти слова, как она снова уплывает, находя себе занятие по душе. Ничего страшного. Рядом с заполненным рвотой мусорным баком для меня всегда зарезервировано местечко.
Бросаю последний взгляд на пламя, понимая, что оно выжгло из моей жизни. Однако болезненная хватка сентиментальности быстро слабеет. Все потому, что мое внимание ускользает, влекомое невидимой силой, и останавливается на трех одинаковых парах глаз, устремленных на меня. Задумчивые, подернутые ленцой, хищные взгляды заставляют меня ощущать странную одержимость. Гипноз, из-за которого я не в состоянии отвернуться. Незнакомцы очень похожи внешне, из чего следует вывод, что они, наверное, братья.
Эти божества с волосами цвета воронова крыла определенно заметили меня, и теперь мне даже кажется, что они говорят обо мне. Двое наклоняются поближе, чтобы поговорить с тем, что посередине. Прекрасное скопление сексуальности.
Серьёзно? «Скопление сексуальности»? Это лучшее, на что ты способна, Блу?
Очевидно, мой мозг поджарился. И с каждой секундой подрумянивается все больше.
Они сидят у костра, взгромоздившись на высокие стулья. Точно такие же расставлены всюду по дворику. Только под этими тремя богами, похоже, троны. Именно присутствие этой троицы имеет значение. Они разительно отличаются от всех других парней на вечеринке.
Они крупные, широкие во всех нужных местах – в плечах, в груди. С плотными, поджарыми торсами. Я встречала людей, которые заполняют собой всю комнату, но никогда не видела никого настолько внушительного, как эти трое, на открытом пространстве.