— О чем ты говоришь? Какие это «настоящие неприятности»?
Читра подняла руки, словно сдаваясь:
— Извини, что вообще заговорила об этом. Это не мое дело. Просто я беспокоюсь, вот и все.
Я невольно улыбнулся. Значит, она обо мне беспокоится. Потом взял со стола пакетик с сахаром и слегка потянул его за уголки.
— Раз уж мы заговорили о доверии… — начал я. — Я тоже хотел кое-что тебе сказать.
— Правда? — Читра слегка подалась вперед, и ее огромные глаза стали еще больше.
Я ей нравился. Явно нравился. Ведь она со мной флиртовала, разве нет?
— Дело в том… — произнес я и снова дернул пакетик с сахаром за уголки, на сей раз так сильно, что едва не разорвал его. — Видишь ли… Просто мне кажется, что тебе нравится общаться с Ронни Нилом.
— Ронни Нил Крамер… — тоскливо протянула Читра. Она подперла рукой подбородок и восторженно закатила глаза к потолку. — Читра Крамер. Миссис Ронни Нил Крамер. Как ты думаешь, какого цвета должны быть платья у подружек невесты на моей свадьбе?
— По-моему, ты меня дразнишь, — заметил я.
— Неужели ты всерьез думаешь, что меня нужно о чем-то предупреждать по поводу такого человека, как он?
— Ну… я не знаю. Понимаешь, просто я подумал, что ты не американка, а это такой специфически американский тип… Может быть, ты не видишь его сразу насквозь так, как я.
— А-а-а, — протянула она.
— Я тебя не обидел?
Секунду она помолчала, а затем одарила меня широкой ослепительной улыбкой: ярко-красный цвет ее губ оттенял сияющую белизну зубов.
— Да нет. Вовсе нет. Просто мне захотелось подразнить тебя немножко.
На обратном пути в мотель Читра всю дорогу поглядывала на меня, и с ее лица не сходила какая-то особенная озорная усмешка. Это выражение ее лица совершенно сводило меня с ума.
— Что тут такого смешного? — в конце концов не выдержал я.
— Видишь ли, я выросла в семье выходцев из Индии, — сказала она. — Мои родители не религиозны, и мы всегда ели и рыбу, и курицу, но мясо животных — никогда. Просто это было не принято. Я в своей жизни не съела ни одного гамбургера.
— Ты, наверное, шутишь?
— Нет, честное слово — ни одного! А что, зря? Стоит попробовать?
— Ну… по-моему, они вкусные. Но, как новообращенный вегетарианец, я не могу рекомендовать тебе такой поступок.
— А знаешь что? — Она принялась накручивать на палец маленькую прядь волос, свисавшую у нее над правым ухом. Уши у нее были необыкновенно маленькие. — Почему бы нам не пойти куда-нибудь и не поесть гамбургеров?
— Ну, видишь ли… я — вегетарианец. К сожалению, ты не учла это обстоятельство.
— Но в этом ведь вся соль! Я никогда не ела гамбургеров, а тебе их есть не положено. Разве это не здорово — нарушать запреты?
К сожалению, я не мог признаться ей в том, что последние сутки моя жизнь была сплошным нарушением запретов, так что я сыт этим по горло.
— Но ведь никто не запрещал мне есть гамбургеры. Я сам от них отказался.
— Значит, так, да? Теперь ты бросаешь мне вызов? Так знай же: я все сделаю, чтобы ты свернул с пути истинного!
— Учти, у меня неплохая сила воли.
— Поглядим.
— Что ты хочешь сказать?
— Что у всех есть своя ахиллесова пята.
— У меня нет, — ответил я. — Раз уж я что-то решил — это навсегда.
— Да что ты? А если я соглашусь переспать с тобой? При условии, что ты съешь гамбургер?
От этих слов я застыл как вкопанный.
Она усмехнулась — игриво и как-то совсем невинно.
— Да нет, я вовсе не предлагаю, — сказала она, продолжая идти вперед, так что мне пришлось ее догонять. — Это я так, гапотетически. Ты уверен, что у тебя железная воля. Вот я и говорю: не зарекайся.
— Значит, ты думаешь, что я хотел бы с тобой переспать? — Сам не знаю, почему я это спросил, но я вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным.
— Видимо, да, — ответила Читра.
Возразить мне было нечего. Некоторое время мы шли в напряженном, но почему-то приятном молчании. Я решил, что самое время сменить тему и затронуть вопрос, который я давно хотел с ней обсудить. Я постарался выглядеть спокойно и непринужденно.
— Ну и как тебе работается в команде Игрока?
Читра внимательно посмотрела на меня, но останавливаться не стала.
— А что? — Вопрос этот прозвучал как-то сухо.
— Да так, просто интересно. Мой начальник — отличный парень, зато твой начальник — большая шишка. Интересно, как тебе с ним работается.
— Да примерно так же, как и с любым другим, я думаю. Хотя я работаю совсем недавно и, быть может, просто не замечаю разницы.
— А он всегда такой, как на собраниях? Понимаешь, о чем я? Ну, такой энергичный, что ли.
— Иногда.
— А он когда-нибудь что-нибудь говорил про своего начальника?
После этих слов повисло молчание. Продлилось оно долго — неестественно долго. Казалось, Читра продумывает все возможности ответа.
— Не понимаю, почему ты задаешь мне все эти вопросы?
— А я вообще парень любопытный.
— Полюбопытствовал бы лучше о чем-нибудь другом.
— Например?
— Например, обо мне, — ответила она.
Этот ответ привел меня в замешательство.
ГЛАВА 19
Найти подходящее место для встречи было непросто: Игрок не хотел, чтобы их с Джимом Доу видели вместе, и знал, что тот разделяет его нежелание. Значит, полицейский фургон и ресторан исключались. Поэтому чаще всего они встречались в мотеле, в номере Игрока. Доу эта обстановка не слишком нравилась: он считал, что она больше подходит для голубых, но, поскольку никакой приемлемой альтернативы он предложить не мог, ему приходилось мириться с тем, что есть.
Итак, он сидел в номере Игрока и пил кофе из чашки с надписью «Данкин донатс» [«Данкин донатс» (Dunkin' Donuts) — закусочные, в которых подают кофе и пончики], куда предварительно добавил изрядную порцию «Ребел йелл», считая, что это отлично прочищает мозги.
Игрок пристально смотрел на него с тем высокомерным выражением, от которого Доу всегда хотелось двинуть ему в харю. Доу прекрасно понимал, что происходит в голове Игрока. Страсти поутихли, все нечеловеческие усилия, прилагаемые Доу, забылись под влиянием жадности, и теперь эта задница думает лишь о том, кто и каким образом хочет обвести его вокруг пальца.
— А ты до сих пор ходишь как-то странно, — заметил Игрок. — Лучше бы тебе обратиться к врачу.
— Кажется, я потянул что-то, когда мы таскали трупы.
— Ты двигался странно еще до того, как мы начали их таскать. Если у тебя болит нога, такие вещи лучше не запускать. Послушай совет: сходи-ка лучше к врачу.
Доу уже достало это дерьмо.
— Да фигня это, господи! У меня и так проблем по горло, а тут еще ты из себя мамочку строишь!
— Ну ладно, о'кей. Я просто сказал, что тебе не мешает показаться врачу.
Он помедлил минуту, чтобы неприятный осадок от этой беседы улетучился.
— Я поговорил с тем парнем.
— Правда? — переспросил Доу. — И что он сказал?
— Да ни хрена он не сказал. Они якобы хотели купить энциклопедии, но в последний момент вдруг передумали. Одного не пойму: зачем они вообще впустили его в дом и слушали три часа весь этот бред? И к тому же делали вид, будто у них есть дети.
— А у Карен есть дети, — ответил Доу. — По крайней мере, были. От первого брака. Был у нас тут такой умник по имени Фред Джордж. Представляешь? Это ж надо — иметь два имени! Он работал в банке и, похоже, считал, что это очень круто и все должны им восхищаться. Как будто он известный футболист или еще какая-нибудь важная птица. А когда Карен подсела на мет, он тут же сгреб детей в охапку и уехал.
— Но зачем ей было притворяться, будто она хочет купить энциклопедии? Как ты думаешь, знала ли она о нашей договоренности?
Доу не знал, что на это ответить, но понимал, что Игрок думает иначе. Считает себя самым умным и пытается выудить из него всю возможную информацию.
— Слушай, Игрок, да я понятия не имею. Скорее всего она ничего не знала. Зачем она притворялась — я тоже понятия не имею. Откуда мне знать, что у нее в башке творилось? И какого хрена они там с Ублюдком делали — я тоже не знаю. Может, он просто хотел обвести нас вокруг пальца.