Я кивнул: я очень даже представлял, потому что дело было именно в этом, — вся эта торговля книгами была лишь прикрытием для продажи наркотиков. Вот почему Ронни Нил говорил, будто Бобби вообще не понимает, что происходит, и что лучше держаться поближе к Игроку, а не к Бобби.
Итак, Ублюдок работал на свиноферме, и я подозревал, что он тоже был связан с наркоторговлей. Именно поэтому, когда его застрелили, Джим Доу и Игрок решили, что это из-за наркотиков, и именно поэтому спрятали тела. Они не хотели, чтобы люди из полиции округа и ФБР совали свой нос куда не надо и мешали их бизнесу.
— Нельзя ли попросить тебя подбросить меня с утра кое-куда?
— Ну конечно можно.
— Я должен вернуться в мотель до девяти.
— И что ты собираешься делать?
— Я хочу забрать оттуда подругу, убраться отсюда к чертовой матери и никогда больше не возвращаться.
Гален кивнул.
— Отличный план, — сказал он.
Я был изможден до крайности, и благодаря этому мне даже удалось проспать у Галена на диване пару часов до наступления утра. Потом я очень весело позавтракал — хотя съел всего лишь несколько фруктов — вместе с Галеном, Лизой и их шестилетним сыном Тоби. Гален обещал подбросить меня до мотеля по пути на работу.
Я попросил Галена высадить меня за мотелем и при расставании сердечно его поблагодарил. Затем я постучался к Читре.
Казалось, в эту ночь она почти не спала, а то и вовсе не сомкнула глаз. Глаза ее запали и покраснели, и я подумал, что, может быть, она даже плакала.
— Лем, — выдохнула она, увидев меня. Она схватила меня за руку и втянула в комнату, а затем всем телом прижалась ко мне и крепко обняла.
Именно это мне было нужно в ту минуту.
Правда, это был не самый подходящий момент для эрекции, и Читра наверняка все почувствовала, но если даже ей что-то не понравилось, она нашла в себе силы не подать виду.
— Объясни мне, пожалуйста, что происходит?
Я сбивчиво рассказал ей все, что считал возможным: про Джима Доу и про наркотики, про свиней и про убийства, хотя о Мелфорде решил не распространяться: слишком трудно было бы объяснить, почему я не сдал его полиции, зная, что он убийца, и как так вышло, что мы подружились. Получилась бы полная ерунда, так что я решил ничего ей об этом не говорить, тем более что Читра и вообще не слишком доверяла Мелфорду.
— Нам нужно идти, — сказал я. — Вряд ли Игрок обрадуется, если меня увидит. Да и Доу тоже. Давай вызовем такси и свалим отсюда поскорее — все равно куда. Здесь я им мешаю. Возможно, если они меня увидят, то даже постараются убить, но преследовать нас не станут. Они хотят, чтобы я исчез, так что лучше пойти им в этом навстречу.
— Хочешь поехать со мной? Поживешь у меня пару дней — просто чтобы удостовериться, что они не нагрянут к тебе домой.
— Конечно, — прошептал я. — Я очень хочу поехать с тобой.
Мы вызвали такси и через десять минут вышли из мотеля, решив не возвращаться за вещами: одежда и туалетные принадлежности по-прежнему лежали в наших номерах. Что поделаешь — не повезло: я бы ни за что не вернулся в свой номер за шмотками.
У входа в мотель уже стоял желтый «чекер», но когда мы к нему направились, на периферии зрения я заметил какие-то яркие вспышки.
В следующую секунду я увидел полицейскую машину и с первого взгляда определил — видимо, у меня уже стали вырабатываться некоторые навыки, — что это не синий автомобиль Медоубрук-Гроув, а коричневый, принадлежащий полиции округа. Это было не так уж плохо, но все-таки и не слишком хорошо. Я почувствовал у себя в животе глухой электрический гул — не тот, который издают провисшие провода, а другой, проходящий сквозь тело приговоренного к смерти, когда он уже сидит на электрическом стуле с черным капюшоном на судорожно дергающейся голове. В следующую секунду я почувствовал, что вот-вот сорвусь с места и побегу, покорившись воле животного инстинкта и собственных ног. Вот сейчас я рвану отсюда и исчезну, и никто меня не найдет. Но я не двинулся с места.
Из машины вышла женщина, которую я встретил позавчера, — Эми Томс. Лицо ее было бесстрастным, спокойным и важным, и неожиданно симпатичным.
— Мне нужно с тобой побеседовать, — сказала она мне. — Поехали со мной.
— Я арестован?
— Я просто хочу задать тебе пару вопросов.
Я обернулся к Читре.
— Уезжай, — сказал я. — Отправляйся на автовокзал и оттуда домой. Я тебе позвоню. Я приеду.
— Без тебя я никуда не поеду, — ответила Читра.
— Ты должна. Я сам не вполне понимаю, что происходит, но я уверен, что без меня тебе ничего не грозит. И мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.
Читра кивнула, а потом поцеловала меня. Не знаю, что она хотела этим сказать, но можете поверить, что я пришел в полный восторг. А потом офицер Томс усадила меня на заднее сиденье полицейской машины и увезла прочь.
ГЛАВА 35
Эми Томс смотрела прямо перед собой, на дорогу, — так, по крайней мере, мне казалось, хотя наверняка я этого утверждать не мог, потому что глаза ее были скрыты за зеркальными солнечными очками. Даже разговаривая со мной, голову она не поворачивала. Сидя на заднем сиденье, я смотрел, как ее крепкая нижняя челюсть двигается туда-сюда, пережевывая жевательную резинку — наверняка без сахара.
— Ну давай, малыш, рассказывай, — предложила она, как только мы отъехали от мотеля.
Я их не убивал. Да, я там был, но я их не убивал. И я не мог ничего сделать. Эти слова были готовы сорваться у меня с языка, они затягивали меня в свой мрачный водоворот, и я готов был слепо следовать за ними, как поезд следует изгибу рельсов. Но я не собирался сдаваться. Я решил держаться до последнего, а если все зайдет слишком далеко — сломаться никогда не поздно.
— Я просто пытаюсь заработать денег на учебу, — ответил я. — Меня приняли в Колумбийский университет, но мне нечем платить.
— Это в Южной Каролине?
— Нет, в Нью-Йорке.
— Никогда о таком не слыхала. Я не про город, а про университет. А ты по виду настоящий студент, — заявила она. — И поэтому я тем более не понимаю, как тебя угораздило во все это вляпаться.
— Вот что «в это»? — В моем голосе что-то щелкнуло, как пузырек в ее жевательной резинке, но я сделал вид, будто ничего не произошло.
— Я думала, ты сам мне расскажешь.
— Мне правда очень жаль, что я вчера забрел на территорию частного владения, — сказал я, — но, по-моему, тогда это вам не показалось таким уж большим преступлением. Что же с тех пор изменилось?
— Да нет, нарушение границ частного владения и в самом деле не такое уж большое преступление, — согласилась офицер Томс. — А вот наркотики и убийства — совсем другое дело.
— Не понимаю, — сказал я, но слова эти прозвучали не слишком уверенно, потому что мой голос был пропитан страхом. В прохладном кондиционированном воздухе машины этот страх клубился, как горячий пар.
— Послушай, Лемюэл… Лем, да?
— Ага, — подтвердил я.
— Так вот, Лем. Я хорошо разбираюсь в людях. Я тебя вижу, разговариваю с тобой и понимаю, что ты неплохой парень. Поверь мне, я не первый год занимаюсь такими делами. И к сожалению, должна сказать, не так уж много времени требуется, чтобы понять: хорошие люди часто оказываются замешаны в очень нехорошие истории. Иногда они просто не понимают, что делают, а иногда оказываются не в том месте и не в то время. И вместо того чтобы прийти и обо всем рассказать, они врут, скрываются и в результате нарушают все новые и новые законы.
Все это было так похоже на правду, что мне сделалось не по себе, — все, что бы я ни сказал в этот момент, наверняка выдало бы мои чувства, поэтому я молча уставился в окно.