Итак, Иисуса ложно обвиняют в антиномизме - Он даже вводит более суровый стандарт послушания Закону, нежели книжники и фарисеи. Фарисеи требовали всего-навсего минимального наружного соблюдения буквы Закона. Следующие за этим заявлением шесть антитез (5:21-48) демонстрируют, что ученикам Иисуса дан более высокий стандарт, более радикальное истолкование, при котором «исполнение» Закона обуславливается состоянием души. Книжники и фарисеи, по мнению Матфея, озабочены внешними подробностями, а Иисус обнажает глубочайший смысл Закона.
Иисус также «исполняет» Закон и пророков в событиях своей жизни, поскольку они даже в мелочах совпадают с пророчествами Писания. Матфей постоянно выделяет этот аспект служения Иисуса, предпосылая цитатам из Ветхого Завета формулу: «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка» (1:22 и др.). Помимо прочего, эти цитаты подчеркивают слепоту и греховность евреев, не уверовавших в Иисуса: на их глазах сбывались мессианские пророчества, а они так и не признали власти Мессии! В этом смысле Матфея можно назвать источником основной линии антиеврейской полемики в христианской традиции; следующей стадией развития этой тенденции станет «Диалог с Трифоном» Юстина. (Однако на критически настроенного читателя Евангелие от Матфея производит впечатление, обратное задуманному: его «доказательные» цитаты до такой степени притянуты за уши, безо всякого учета контекстов самого Ветхого Завета, что и читатель-христианин призадумается, насколько уместны эти христологические притязания).
В Евангелии от Матфея сильнее, чем в других синоптических Евангелиях, выделена также тема еврейских гонений на христиан[31]. В «беседе о миссии» (Мф 10) Иисус посылает учеников специально к «погибшим овцам дома Израилева» (10:6) проповедовать, что приблизилось Царство Небесное. Но при этом Иисус заранее предупреждает их о весьма вероятных гонениях:
Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища (synedria) и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками (10:16-18).
Ученики будут преданы на смерть своими же родичами (10:21); им придется искать убежища то в одном городе, то в другом, доколе Сын Человеческий не придет (10:23). Такова неизбежная участь приверженцев Иисуса: «Если хозяина дома назвали веельзевулом (ср. 9:34, 12:24), не тем ли более домашних его?» (10:25б). Однако в итоге Бог осудит тех, кто противится ученикам: «Истинно говорю вам, отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому (который вас не примет)» (10:15). Весьма поучительно сопоставить этот пассаж с параллельным местом у Луки (9:2-5). Лука не упоминает преследования и порку в синагоге; в его изложении Иисус попросту велит Двенадцати отрясти со своих стоп прах города, который их не принял. Мотив суда над Содомом перенесен в более подробный отчет о миссии Семидесяти (Лк 10:1-16), но и там ничего не говорится о гонениях и тем более насилии по отношению к ученикам. Тема изгнания из синагоги вводится у Марка (13:9-13) и Луки (21?12-19) позднее, среди апокалиптических испытаний (отметим, что в параллельном месте у Матфея (24:9-14) речь идет о преследованиях со стороны язычников). Помещая предостережение насчет гонений непосредственно в контекст первой миссии среди израильтян, Матфей подчеркивает враждебность между Церковью и синагогой.
Однако наиболее ценное свидетельство мы обнаруживаем в той редакции, которой Матфей подверг некоторые притчи Иисуса, превратив их в аллегории того, как Бог отвергает еврейский народ. Весь материал здесь рассмотреть не удастся, но, чтобы проиллюстрировать эту мысль, достаточно будет двух примеров. Матфей заимствует у Марка притчу о злых виноградарях, убивших сына землевладельца (Мк 12:1-12, Мф 21:33-46). Близко следуя своему источнику, Матфей, однако, подытоживает рассказ по-своему: «Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу (etnei), приносящему плоды его». В то время как Марк своей притчей осуждает первосвященников, книжников и старейшин (Мк 11:27; 12:1, 12), Матфей превращает аллегорию в обобщение, в теорию о том, что Бог отверг евреев ради другого «народа» (то есть Церкви), который «приносит плоды»[32].
Так же и непосредственно примыкающая к притче о виноградарях притча о брачном пире (Мф 22:1-14) превращается у Матфея в прокламацию окончательного Божьего суда над Израилем. У Луки (14:15-24) оскорбленный хозяин довольствуется тем, что приказывает рабам позвать «нищих, увечных, хромых и слепых» вместо тех, кто был приглашен изначально, а у Матфея хозяин («царь») поступает гораздо суровее, и это естественно, - ведь гости не только отвергли приглашение, но и перебили рабов царя. (Просматривается очевидная связь с притчей о злых виноградарях). Как же поступил царь? Пока блюда еще дымились на праздничном столе, «послав войска свои, истребил убийц оных и сжег город их» (Мф 22:7). И только затем, нагуляв в военном походе аппетит, царь велит слугам пригласить на пир людей с улицы. Более простая версия Луки, скорее всего, ближе к традиции, хотя доказать это было бы нелегко, а Матфей отредактировал источник, аллегорически истолковав падение Иерусалима как Божий суд над «убийцами», отвергшими посланников царя.
[32]
Trilling 1964, 45, 95-97, 162, 213. Развернутую аргументацию против такого чтения см. Levine 1988, в особенности 206-211.