Все новозаветные тексты выражают озадаченность и разочарование по поводу того, что Израиль в целом не признал Иисуса как Господа и Мессию.
Ни один автор, даже Павел, не предполагает «раздельного и равного» спасения для язычников и иудеев. Теория двух заветов, согласно которой евреи будут спасены помимо Иисуса Христа, не проходит проверки экзегезой. Все новозаветные авторы признают, что человек не может быть спасен фактом рождения в той или иной этнической группе. Требуется слушать, принимать, верить и исполнять. «Бог нелицеприятен».
Все четыре изученных нами автора свидетельствуют о преследованиях христиан со стороны евреев. Павел, по его собственному признанию, и сам прежде неистово гнал Церковь, пытаясь вовсе истребить ее (Гал 1:13). Различные пассажи Нового Завета следует воспринимать в этом контексте как реакцию на конфликтную и враждебную ситуацию. Новый Завет и другие исторические источники не сохранили данных о каком-либо гонении христиан против евреев в течение I века. Отчасти это свидетельствует о том, что ранние христиане исполняли Иисусову заповедь любить врагов, но - учитывая мрачную дальнейшую историю обращения христиан с евреями - разумнее будет предположить, что о преследовании евреев христианами в данную эпоху мы не знаем только потому, что в I веке христиане составляли жалкое и бессильное меньшинство даже внутри еврейского народа, не говоря уж о мире в целом. (С учетом дальнейших трагических событий следует отметить, что и преследования христиан сводились преимущественно к изгнанию из синагоги. За исключением изолированных случаев мученичества, например Стефана в Деян 7, нет данных о систематическом насилии, погромах и массовых убийствах последователей Иисуса)[38].
Новозаветные тексты не обнаруживают ни малейших следов расового «антисемитизма». Рассуждать об «антисемитизме» в Новом Завете, значит, допускать грубый анахронизм. Здесь все сводится к проблемам религии и вероисповедания, разрыв обусловлен признанием или непризнанием Иисуса Мессией и соблюдением или несоблюдением Закона. Не следует забывать, что сами авторы Евангелия, а также Иисус и первые Его ученики были евреями[39].
Конфликт между ранним христианским движением и фарисейско-раввинским иудаизмом надо понимать в первую очередь как междоусобный раздор. Павел и Лука совершенно явно воспринимали себя и свои общины как часть Израиля и старались изменить веру и обычаи еврейского народа в соответствии с собственным представлением об Иисусе как о Мессии. Свидетельства Матфея и Иоанна не столь однозначны. С одной стороны, Матфей и Иоанн вынуждены признать разрыв уже состоявшимся и подыскивать богословские объяснения сложившейся ситуации; с другой стороны, они по-прежнему притязают наследовать Писание и подлинную традицию Израиля. Даже Иоанн, для кого разделение Церкви и синагоги было уже безусловным фактом, продолжает настаивать на свидетельстве Моисея и Авраама об Иисусе, на представлении об Иисусе как об осуществлении всех чаяний Израиля. Для маркионизма Новый Завет места не оставляет. И ни в каком смысле новозаветную христологию невозможно счесть антиеврейской, как представлялось позднее некоторым богословам[40]. Напротив, только в контексте иудаизма и можно осмыслить первоначальное развитие новозаветной христологии. Несмотря на серьезные трения между ранними христианами и евреями, они вели свой спор в пределах еврейского космоса.
Эти наблюдения помогают нам поместить истолкование текстов в рамки исторического контекста. Тем не менее, между этими текстами сохраняются вопиющие противоречия. Как разрешить эту проблему?
Прежде всего напряжение нельзя просто снять. Если мы верно понимаем индивидуальные свидетельства, нет ни малейшей возможности привести их к некоему компромиссу или гармонии. Евангелие от Иоанна занимает по отношению к иудаизму позицию, чреватую ожесточенной полемикой и враждебностью. Если бы скрупулезная экзегеза откорректировала мое чтение, возникающее внутри канона напряжение удалось бы снизить. Например, Эми-Джил Левайн выступила с расширенным экзегетическим рассуждением, доказывая, что богословию Матфея отнюдь не присущи осуждение иудаизма и теория замещения, о которых я говорил выше. По ее мнению, полемика направлена против еврейских вождей, а не против народа в целом. Левайн считает, что Матфей обрушивает свою критику на застой и неравенство в обществе, а не на иудаизм как таковой[41]. Хотя эти аргументы не кажутся мне достаточно убедительными, попытка такого рода экзегезы может способствовать разрешению непреодолимых с виду противоречий внутри Нового Завета. (Исследование Ле-вайн, однако, затрагивает только Евангелие от Матфея и не помогает разрешить проблему Евангелия от Иоанна).
[38]
Из этого положения, помимо прочего, следует такой существенный вывод: христиане никак не могут оправдать еврейские погромы, тыча указующим перстом и обвиняя евреев в том, что они начали первыми.
[39]
Единственное исключение представляет собой Лука, если автор Евангелия от Луки и Деяний - тот самый спутник Павла, упомянутый в Кол 4:14, Флм 24 и 2 Тим 4:11. Подробное обсуждение вопроса о национальности Луки см. Fitzmyer 1981 (vol. 1), 35-53.