Второе. Судя по многочисленным эпизодическим упоминаниям в Павловых посланиях, среди его соработников были и женщины, причем некоторые из них принимали руководящие роли в общинах. Например, Фиву апостол характеризует как «диаконису [diakonos] церкви Кенхрейской» (Рим 16:1). Правда, неясно, в качестве чего здесь выступает слово diakonos: формального звания (как в Флп 1:1) или просто обозначения «служителя» (как в 1 Кор 3:5 и 2 Кор 3:6, где Павел так описывает собственную роль). В любом случае речь о том, что Фиве предстоит в Риме важная работа, и Павел заповедует римлянам помогать ей «в чем она будет иметь нужду», добавляя: «Она была благодетелем [prostatis] многим, и мне самому» (Рим 16:2). Слово prostatis (буквально «стоящий перед») может обозначать руководителя, но здесь, видимо, имеет более общий смысл - «патрон», «благодетель».
Приска и Акила, жена и муж, - среди Павловых «сотрудников во Христе Иисусе». По словам Павла, «все церкви из язычников» благодарны им за служение; он также упоминает, что у них дома собирается община (Рим 16:3-4; ср. Деян 18:18-28). Ни из чего не видно, что Приска подчинена Акиле. Судя по всему, она полностью участвовала в служении. В длинном перечне людей, которым Павел передает привет в Рим 16:1-16, есть и другие «работницы в Господе» - Мария, Трифена, Трифоса, Персида и Юния, которая вместе с Андроником (возможно, ее муж) описывается как «известная между апостолами» (16:7). В Флп 4:2-3 Павел просит Еводию и Синтихию - которые «подвизались в благовествовании вместе со мною» - уладить расхождения и «быть одного ума в Господе». Павел не описывает их прямо как лидеров филиппийской церкви, однако особое внимание к ним в письме, адресованном всей общине, наводит на мысль, что они играли в церкви важную роль.
Вместе взятые, эти факты указывают на видное место женщин в Павловых церквах. Некоторые из них даже входили в состав миссионерских групп. Несомненно, женщины нередко пророчествовали, а, как мы знаем, цель пророчества - назидание церкви (1 Кор 14:1-25). Во многих отношениях женщины имели большую свободу и большее достоинство, чем в греко-римском обществе вне христианских общин. Собственно, относительно эгалитарная социальная структура Павловых общин делала их особенно привлекательными для горожанок, чей «обретенный статус» (образование или экономическое положение) были выше «изначального статуса» (унаследованное социальное положение)[86].
Как же в таком случае понимать приказ молчать в 1 Кор 14:34-35? В науке существует не менее четырех попыток его объяснить.
• Первая
версия: текст не запрещает женщинам принимать руководящие роли или назидать общину.
Запрещается лишь неорганизованная речь во время общинного богослужения.
Возможно, коринфские женщины, получив в церкви необычную свободу, прерывали
богослужение вопросами (ст. 35) и создавали беспорядок. В таком случае
рассматриваемый нами запрет - не общее правило, а указание в конкретной
ситуации. Эта гипотеза объясняет 14:35 («если хотят чему-нибудь научиться,
пусть спрашивают дома своих мужей»), но упускает из виду обобщение в 14:346
(«да будут в подчинении, как и Закон говорит»). Кроме того, она требует узкого
понимания распространенного глагола laltin («говорить») в 14:34 и
14:35 как чего-то вроде «болтать». Если же соединить 14:336 («как и во всех
церквах святых») с 14:34, то гипотеза точно невозможна, ибо в таком случае
получается, что Павел вводит женское молчание и послушание в качестве правила
для всех общин, а не только для решения частной коринфской проблемы.
• Вторая версия: речь только о замужних женщинах, а женщины, которым разрешено молиться и пророчествовать (1 Кор 11:3-16), должны быть безбрачными[87]. Замужние женщины должны подчиняться мужьям и сидеть тихо. Эта гипотеза снимает противоречие, но вполне удовлетворительной ее назвать нельзя. Во-первых, приходится постулировать условие, не оговоренное в 1 Кор 11:3-16 (что пророчицы должны быть безбрачными). Во-вторых, эта версия упускает из виду то обстоятельство, что некоторые замужние женщины (например, Приска и Юния) принимали руководящие роли в Павловых общинах.
• Третья версия: текст - поздняя интерполяция[88], вставленная в послание не Павлом, а более поздним переписчиком или редактором (например, автором Пастырских посланий; ср. 1 Тим 2:8-15). В пользу этой гипотезы говорят следующие факты. Во-первых, некоторые древние рукописи помещают ст. 34-35 не между ст. 33 и 36, а в конце 14-й главы. Во-вторых, в Павлово обсуждение порядка при использовании пророческого дара эти стихи вписываются не вполне органично, и, если их удалить, текст будет смотреться более гладко. В третьих, очень трудно представить, что ст. 34-35 вышли из-под пера Павла. Ведь тот Павел, который написал 1 Кор 11:3-16, несомненно, не считал для женщины постыдным говорить в церкви. Однако есть у данной версии и слабая сторона: ни в одной рукописи не опущены стихи 34-35. Поэтому, если эти стихи были к тексту добавлены, они были добавлены на очень ранней стадии[89].
[88]
Подробное обоснование этой гипотезы см. в Fee 1987, 699-708. Аутентичность отрывка защищает Wire 1990, 149-152.
[89]
Однако в одной из своих недавних статей Филипп Пейн (Payne 1995) привлекает внимание к ранее не замеченному свидетельству Фульденского кодекса (VI в.): возможно, епископ Виктор из Капуи, под чьим руководством был написан манускрипт, считал ст. 34-35 интерполяцией. Я благодарен д-ру Пейну за возможность ознакомиться с его работой до ее публикации.