Опросы и исследования, проводившиеся американскими учеными (например, Р. Уитноу, Ч. Клэри, Дж. Снайдером), позволяют сделать вывод о том, что для многих американцев активное участие в благотворительных акциях и программах обусловлено, с одной стороны, желанием противостоять вездесущему меркантилизму, почувствовать себя человеком, поскольку работа не дает им такого чувства, и преодолеть чувство вины перед обездоленными и нуждающимися, а с другой — войти в группу и сохранить свою принадлежность к ней, больше узнать о чем-то, развить какие-то умения, получить информацию для карьерного продвижения и т. д. Не все из этих мотивов можно отнести к высоко нравственным, в смысле альтруистическим, однако оказывается, что и эгоистические мотивы могут работать на общее благо и способствовать тому, что число людей, вовлеченных в благотворительные программы, растет.
Вот сюжет из сводки теленовостей культурной жизни: популярный отечественный телеведущий, организатор телепроцесса и продюсер реализует крупный проект телесериала по рассказам А.П. Чехова с участием всех звезд известного московского театра. Главная задача проекта — запечатлеть замечательный актерский ансамбль. Участие в таком проекте — несомненная удача (не только творческая, но и материальная) для самих актеров, вынужденных порой ради заработка растрачивать себя на «поденных» концертах. На пресс-конференции по случаю окончания работ над проектом продюсер между делом прямо заявляет, что понимает, что, например, его популярная музыкальная программа вряд ли кого заинтересует через двадцать лет, а вот этот сериал он сможет продавать и через сто лет.
Социальные критики благотворительности неоднократно указывали на то, что с помощью благотворительности имущие классы пытаются откупиться от эксплуатируемых ими трудящихся и снять остроту социальных антагонизмов. Благотворительность в самом деле направлена на ослабление социальных противоречий. Но надо сказать, что социальные (государственные и гражданские) институты и механизмы в любом обществе призваны «амортизировать» напряжения и конфликты. И благотворительность как общественный институт, а именно, институт социальной помощи, более или менее успешно выполняет эту социально компенсирующую роль.
Нельзя не согласиться и с той трезвой мыслью, что в конечном счете принципиальные цели благотворительности — избавление общества от нищеты — могут быть решены лишь при масштабных структурных социальных преобразованиях. Однако даже при страстном стремлении к такому справедливому обществу, в котором не будет нужды в благотворительности, не следует принципиально отказываться от благотворительности в существующем несовершенном и несправедливом обществе. Если же не предаваться упованиям на возможность установления такого общественного порядка, при котором не будет нуждающихся, то нужно признать, что благотворительность (по крайней мере не как способ улучшения общества, а как помощь конкретным людям) будет необходима всегда.
Негативистская критика филантропии явно или неявно указывает на неискренность, лицемерие, двойственность филантропической деятельности. При этом не принимается во внимание, что приписываемая благотворительности двойственность не существенна для нее. Так, благотворительность, в чем бы она ни заключалась, может использоваться для камуфляжа частных интересов организаторов благотворительной акции. Но благотворительность сама по себе, например, оказание помощи больным и неимущим или поддержка молодых дарований, и камуфляж партикулярных и корпоративных интересов — явления, по природе своей различные. Своекорыстие не становится возвышеннее от того, что оказывается прикрытым филантропией. Но и филантропия сама по себе возникает отнюдь не вследствие своекорыстия и не перестает быть филантропией, т. е. человеколюбием, по изначальным своим мотивам, оттого, что своекорыстие свивает под ее крышей надежное гнездо.
Критерий эффективности
Мы видели, что требованием милосердия предписывается оказание заботы и помощи каждому нуждающемуся, тем более просящему о помощи. Не отказать в просьбе о воспомоществовании, подать милостыню — есть всего лишь учтивость, говорил Толстой. Несколько иначе — в благотворительности, хотя, как было сказано, благотворительность представляет собой одно из воплощений милосердия.