Между тем, как мы уже отмечали, при конструировании реальности Спиноза не ограничивается формальными правилами взаимосвязи вещей, поскольку, как представляется, причинный порядок составляет только некую внешнюю оболочку системы отношений между ними. Поскольку сущность единичных вещей, с точки зрения Спинозы, не заключает в себе их существования (сущность только необходимо полагает вещь, не конституируя условия ее действительного существования, II Определ. 2), связь между этими двумя онтологическими универсалиями должна осуществляться не естественными механизмами геометрической природы, на который полагается сам автор «Этики», а еще одной силой. Она не только рассматривается в качестве причины, порождающей и сущность и существование единичных вещей (Бог как causa efficiens), но и определяет условия, при которых сущность вещи может служить реальным основанием для ее существования. Эта сила есть Бог как причина бытия (causa essendi) вещей. Факт существования каждой отдельной вещи не может быть легитимирован не только геометрическим устроением универсума и даже не порядком физических причин, в котором «каждая отдельная вещь определяется к известного рода существованию другой отдельной вещью». Ее экзистенциальной опорой является «сила (vis), с которой каждая из них пребывает в своем существовании» – эта сила вытекает из той же необходимости Божественной природы (II 45 схол.).
Характерно, что в теореме 6 ч. III говорится о том, что всякая вещь, насколько возможно, стремится пребывать в своем бытии (in suo esse perseverare). Здесь делается ссылка на теорему 4 ч. III, которая отрицает наличие каких-либо оснований в определении (сущности) самой вещи, которые могли бы ее уничтожить. Далее, в теореме 7 той же ч. III стремление вещи пребывать в своем бытии (esse) объявляется в качестве актуальной сущности (actualis essentia) самой вещи, а не просто определения ее сущности. Это позволяет утверждать, что в метафизике Спинозы бытие (esse) рассматривается как предикат сущности вещи и в какой-то мере отделяется от сферы ее существования (existentia). Как мы знаем, различение статусов сущности и существования является для онтологии Спинозы кардинальным, поскольку оно позволяет выделить сферу субстанциального бытия из пространства существования ее многообразных феноменов (модусов). Но приведенные выше теоремы 4, 5, 6 и 7 ч. III «Этики» свидетельствуют, что сам ее автор не был достаточно последовательным в осуществлении заданной дихотомии сущности и существования (бытия и существования), отождествляя зачастую in suo esse perseverare и in existendo perseverare.
2.11. Коллизия сущности и существования
Особенно отчетливо это проявляется в теореме 6 ч. III – в формулировке теоремы речь идет именно о стремлении вещи пребывать в своем бытии (esse), в то же время в ее доказательстве говорится о противодействии ее всему, что могло бы уничтожить ее существование (existentia). Отсюда следует, что и сущность, и существование единичных вещей в равной мере выражают качество бытийной устойчивости и тем самым заключают в себе некое общее свойство. Можно предположить, что именно сущность обладает бытийным приоритетом перед существованием и наделяет его упорством в сохранении присущего ему способа бытия (понятие «бытие существования», как известно, имеет исторические прецеденты, например, в философской системе Генриха Гентского19, и в некоторых метафизических контекстах оно является достаточно продуктивным). Однако этому противоречит положение из теоремы 24 ч. I, согласно которому сущность вещей не может быть причиной ни их существования, ни их длительности. Кроме того, Спиноза утверждает, что стремление вещи пребывать в своем бытии распространяется на неопределенное время (III 8). Это вытекает из самой сущности вещи, т. е. из ее определения (III 4), следовательно, ее стремление пребывать в своем бытии не имеет отношения к ее временному существованию (duratio), а значит, ее существование не зависит от сущности вещи. При этом Спиноза добавляет, что если вещь не будет уничтожена какой-то внешней причиной, она будет продолжать свое существование неопределенное время в силу первичного стремления к этому Если задаться вопросом о том, какая причина могла бы стать препятствием для этого стремления, то можно выделить два класса таких причин, о которых мы уже говорили: первый — логические ограничения (запреты), заключенные в самой сущности вещи (например, противоречие в ее определении); второй — эмпирические условия существования вещей. Как мы уже отмечали, внешняя причина, о которой идет речь, – это не производящая причина, а только те или иные конкретные обстоятельства, связанные с «обычным» порядком природы и эмпирическими условиями существования вещей.