- Лея, - осторожно позвал я, но она резко поднялась, учуяв тревогу в моём тоне.
- Что?.. Ох, - на лице её отразилось раскаяние. – Айвор… ну, прости. Ты ведь снимешь их потом, правда? Но сейчас…
- Нет.
Игнорируя её разочарованный стон, я соскользнул с кровати и подхватил с кресла её платье. Лея поняла неверно: дело было вовсе не в ревности, хотя, повстречай я сейчас Дона, точно убил бы. Растерзал.
- Одевайся, - я бросил ей платье и принялся торопливо приводить в порядок рубашку. Лея не шевелилась, глядя на меня потерянно и виновато.
Я вздохнул. Тоже хорош… Оставив в покое пуговицы, я склонился к девушке и, мимолётно коснувшись губ, посмотрел ей в глаза.
- Лея, милая, не хочу пугать тебя, но мы должны показать руны отцу. Да - сейчас. Боюсь, с ними всё намного хуже, чем я думал.
66
«Я его засужу, - думал не переставая, пока мы с Леей торопливо спускались по лестнице. - Я упеку его за решётку, и никакие деньги ему не помогут. Нет, я просто свяжу его тем же бесовым обездвиживающим заклятьем и выпишу на его теле такие руны, что его вывернет наизнанку, наружу костями…»
- Пап!
Отец, всё ещё занимавшийся усилением охранных контуров, обнаружился в гостиной и резко обернулся на мой встревоженный тон.
- Ты умеешь расплетать рабский ошейник?
Я выпалил это, остановившись посреди комнаты и держа Лею за руку, и отцу потребовалась всего пара секунд, чтобы перевести взгляд на девушку и обратно. Лицо его помертвело.
- Чей?
- Донаса, - сцедил я сквозь зубы.
- Так, - отец выдохнул. – Хорошо.
- Хорошо?.. – опешил я.
- Левлин наш, - пояснил отец. – Арестуем его, снимет собственноручно. Хуже, если бы это сделали те люди.
А отец прав, осознал я с облегчением. Он ещё может рассуждать трезво, в отличие от меня.
- Айвор, - тихо позвала Лея. – Что за ошейник?
А я ведь так ничего ей и не объяснил. И Лея всё это время молчала, следовала за мной, позволяя мне всё обдумать… доверяя.
- Рабский, - повторил я, взглядывая на неё. – Запрещённый обряд, уже лет пятьдесят как вне закона. Если говорить совсем коротко, то сейчас ты принадлежишь Донасу вся, без остатка. Твоё тело, твоя воля, жизнь и… смерть – всё в его руках. Ох, Лея, ну как же ты могла такое ему позволить?..
- Я не знала, - прошептала она, испуганно глядя на меня. – Он сказал, это часть ритуала передачи силы.
Я уныло кивнул. Он сказал – она поверила…
- Значит, так, - чуть повысил голос отец, привлекая наше внимание. – Сейчас у вас три часа на сон. После этого берём с собой приставов и едем к Левлину.
- А как же ордер? – нахмурился я.
- Думаю, он не потребуется. Ошейник – серьёзная запретная магия, Айвор. Левлин делал ставку на клятву, на то, что об этом никто не узнает. Сейчас достаточно будет просто пригрозить ему, и я уверен: рисковать своей репутацией он не станет.
- А если он попробует шантажировать вас мной? – испуганно спросила Лея. – Ведь с помощью этих рун он может даже… убить меня?
- Убить тебя на глазах у прокурора и четвёрки приставов? – улыбнулся я. – Ну-ну. Нет, Лея, не бойся: Донас мерзавец, но не идиот. И проводить остаток жизни за решёткой едва ли входит в его планы.
Договорившись с отцом о времени отбытия, я – во второй уже раз – проводил Лею до спальни. Коротко поцеловал её и отправился к себе.
Три часа на сон… не отдых, а так, насмешка. Проснулся я ещё более разбитым, чем был на рассвете, и с трудом поднялся, а когда постучался к Лее, она открыла мне лишь спустя две минуты: бледная, помятая, с покрасневшими от недосыпа глазами.