3
После этого началось. Вначале меня по приказу леди Ванессы чуть было не вытурили за дверь, причём в буквальном смысле волоком и почти пинками. Однако когда я, вся в слезах, в десятый раз прокричала, что хозяйке этих безмозглых, глухих… ну, в общем, Ванессе нужна помощь, на лестнице вдруг появился хозяин дома. Он оказался единственным разумным человеком во всём сборище: заставил лакеев отпустить меня, властным жестом оборвал шепотки и взволнованные охи-вздохи горничных, а затем наконец вынудил всех, включая саму Ванессу, меня выслушать.
А я что? Я и рассказала, отчётливо ощущая, как мои слова звучат совершенным бредом для всех. Думала, после этого сцена с пинками возобновится, но граф, когда я замолкла, произнёс только:
- Вызовите полицию.
Не знаю, как сгрудившаяся испуганной кучкой прислуга разобралась, кому адресовался приказ, но один из лакеев тут же сорвался с места, а прочие даже не пошевелились. Граф тем временем обратился ко мне:
- Я надеюсь, вы сможете задержаться, мисс, чтобы повторить всё в присутствии стражей порядка?
Это явно был не вопрос, а приказ. Поэтому я кивнула.
Полиция прибыла быстро, почти до неприличия. Как будто специально караулили у ворот дома, хотя в самом деле – я не сразу сообразила – всё дело было в телефонном аппарате, который имелся и у графа, и, конечно, в полицейском отделении.
Из трёх человек наряда одного - благодаря особому нагрудному значку - я сразу опознала как «своего». В смысле, агифа, а не мага, конечно. Магов в полиции вообще всегда не хватало, поэтому у стражей порядка имелась должность с интригующим названием «специалист по чарам», на которую набирали таких же, как я, магических бездарей. Но мы, пусть и бездари, всё же не идиоты, и теорию многие из нас схватывают на лету. А её порой оказывается вполне достаточно, чтобы опознать следы магического преступления. Или, в данном случае, следы бес знает чего, вселившегося в юную леди.
Я пересказала свою историю во второй раз, попутно отвечая на вопросы. Маг ли я? Нет, агиф. Кто мои родители? О'лай-мастер Полейни и о'лайя Полейни. Ранг у матери имеется? Нет, она не практикует, только иногда помогает отцу. Случалось ли мне прежде проявлять способности к чарам? Нет, я же агиф, какие способности? Мой собственный вопрос, разумеется, остался без ответа. Что именно я видела? Как это выглядело? Как двигалось? Что я чувствовала в те минуты? Поток вопросов иссяк только спустя четверть часа, после чего специалист по чарам наконец обратил своё внимание на пострадавшую.
- Как вы себя чувствуете, леди Ванесса?
- Как обычно. Вы знаете, что со мной?
- Достоверный диагноз вам поставят в целительском пункте, - ответил полицейский, измеряя её пульс. – Я сопровожу вас туда сейчас же. А вам, мисс Полейни, придётся отправиться в участок, чтобы рассказать всё следователю.
Я не сдержала обречённого стона:
- Что, ещё раз? А того, что я рассказала вам, недостаточно?
- Протокол будет передан по инстанции, но у следователя могут возникнуть дополнительные вопросы.
Иначе говоря, день был погублен безвозвратно. Вот так всегда: сделай доброе дело, а потом сама же и разгребай последствия.
После того как меня привезли в участок, старший следователь по магическим преступлениям заставил ждать себя ещё полтора часа. Не знаю уж, где он там бродил, но точно не чтением протокола допроса занимался: лишь только он вошёл в крохотную комнатку, где меня оставили, как всё началось по новой. С самого первого и до последнего вопроса, да ещё с кучей дотошных придирок к каждому моему слову.
Всё. Больше никогда не пойду свидетелем, что бы ни случилось. Хотя… может, я этой леди Ванессе жизнь спасла?
- А что с пострадавшей? – осмелилась спросить я, когда следователь наконец удовлетворился моим рассказом и принялся собирать бумаги обратно в папку.