наличие добра.
6. Единство добра и зла – это единство противоположностей: они не только
взаимополагают, но и взаимоисключают друг друга.
7. Взаимоисключение обусловливает постоянную борьбу добра и зла, которая
выступает, таким образом, способом их существования, ибо борьба эта не
может завершиться окончательной победой ни одной из сторон.
Проблема борьбы добра и зла
Взаимная непобедимость добра и зла не означает, что их борьба
бессмысленна и не нужна. Смысл этой борьбы в том, чтобы всеми возможными
средствами уменьшать «количество» зла и увеличивать «количество» добра в
мире, а главный вопрос – какими способами и путями добиться этого.
Основной спор ведется между сторонниками борьбы со злом с позиции
силы и сторонниками этики ненасилия, базирующейся на идее
непротивления злу насилием. Здесь ненасилие рассматривается как наиболее
действенное и адекватное средство противостояния злу, как единственно
возможный реальный путь к справедливости, ибо все другие пути оказались
неэффективными.
Насилие и ненасилие являются диалектической парой наподобие
левого и правого или представляют собой различные стадии в развитии
одного и того же процесса. Речь идет о том, выражают ли эти понятия
альтернативные или последовательно меняющие друг друга способы действия.
1. В понимании насилия существуют два подхода, один из которых
можно назвать абсолютистским, другой – прагматическим. Согласно первому,
понятие насилия несет четко выраженную негативную оценочную нагрузку и
употребляется в очень широком значении, включающем все формы
14
физического,
психологического,
экономического
подавления
и
соответствующих им душевных качеств, как ложь, ненависть, лицемерие и т.д.
Оно прямо отождествляется (во всех его многообразных проявлениях) со злом
вообще. Прагматический подход ориентируется на ценностно-нейтральное и
объективное определение насилия и отождествляет его с физическим и
экономическим ущербом, который люди наносят друг другу. Такая
интерпретация позволяет ставить вопрос об оправданности насилия,
возможности его использования в определенных ситуациях, но при этом
отсутствует критерий для его решения.
2. Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем
иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного
слияния. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека
как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в
добре и зле. Обратите внимание на то, что одно из часто повторяемых
возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что
оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления
о человеке. В действительности это не так. Считать человека радикально злым
– значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым
– значит откровенно льстить ему. Должное же ему воздается тогда, когда
признается моральная амбивалентность человека. Таким образом, понятия
насилия и ненасилия нельзя понять вне соотнесения друг с другом. Чтобы
раскрыть конкретный характер этой соотнесенности, их надо рассматривать не
сами по себе, а в более широком контексте борьбы добра против зла, борьбы за
социальную справедливость и человеческую солидарность.
Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе
за справедливые отношения между людьми в обществе. Нависшая над
человечеством
глобальная
опасность – ядерная,
экологическая,
демографическая, антропологическая и другие – поставила его перед роковым
вопросом: или оно откажется от насилия, «этики вражды» или оно вообще
погибнет. Философия и этика ненасилия сегодня уже не являются просто актом
индивидуальной святости, они приобрели в высшей степени актуальный
исторический смысл.
Основные принципы этики ненасилия. Во-первых, отвечая на зло
насилием, мы не побеждаем зло, так как не утверждаем добро, а, напротив,
увеличиваем количество зла в мире. Во-вторых, ненасилие разрывает
«обратную логику» насилия, порождающего эффект «бумеранга зла»
(Л. Толстой), согласно которому содеянное тобой зло обязательно вернется к
тебе. В-третьих, требование ненасилия ведет к торжеству добра, поскольку
способствует совершенствованию человека. В-четвертых, не отвечая на зло
насилием, мы противопоставляем злу не бессилие, а силу, ибо «подставить
щеку» трудней, чем просто «дать сдачи». Таким образом, ненасилие – не
поощрение зла и не трусость, но способность достойно противостоять злу
и бороться с ним, не роняя себя и не опускаясь до уровня зла.
Сторонники насильственной формы борьбы со злом, не считая насилие
позитивным явлением, приводят тем не менее свои аргументы. Во-первых,
15
насилие они расценивают скорее как вынужденную необходимость, чем как
желаемое состояние. Главный их аргумент в защиту насилия - безнаказанность
зла в условиях ненасилия. Во-вторых, недостаток этики ненасилия ее
противники видят в ее слишком идеализированном, на их взгляд,
представлении о человеке. На самом деле в основе концепции ненасильственной
борьбы лежит признание моральной двойственности природы человека –
единства в нем и доброго, и злого начал. Это предполагает определенную
стратегию и тактику борьбы со злом, цель которой - усиление и приумножение
добра. Если насилие направлено на подавление или уничтожение противника и
лишь временно заглушает конфликт, то стратегия и тактика ненасильственной
борьбы направлены на устранение самой основы конфликта. Таким образом,
сторонники ненасилия берут на себя ответственность за зло, против которого
борются и приобщают «врагов» к тому добру, во имя которого ведется борьба.
ТЕМА 3. ДОЛГ И СОВЕСТЬ
Понятие долга ввел в античную философию Сократ, причем не
теоретически, а своим послушанием тому приговору, который ему вынес суд
Афин. Хотя Сократ был не согласен с приговором суда, но он не мог его
нарушить, будучи законопослушным гражданином; тем самым, он
продемонстрировал своей смертью пример выполнения гражданского долга.
Понятие долга в теоретическом плане появляется только у римских стоиков.
Идея долга как основополагающего понятия нравственности имеет свои
особенности на Востоке. Восточное осмысление долга связано с его
максимальной конкретизацией. Например, в индуизме долг каждого человека
состоит из трех обозримых и достижимых вещей: в соблюдении своей «дхармы»
(наследственных обязанностей), в выполнении «артхи» (обязанности
домохозяина и гражданина), а также в исполнении «камы» (обязанностей
любви). Все эти обязанности достаточно конкретны и прозрачны, для их
выполнения не надо прилагать каких-либо интеллектуальных усилий. Западное
понимание долга, наоборот, максимально абстрактно носит философский
характер. Это связано с тем, что к моменту появления этой идеи на Западе уже
сложилась интеллектуальная философская традиция. Западная этика
провозглашает лишь саму идею долга, которую сам человек должен наполнить