В XX в. в ходе процессов деколонизации партизанские движения были представлены в разных частях света. В Европе и особенно в славянских странах деятельность партизан наиболее ярко проявилась в период Второй мировой войны. К партизанам в широком смысле относят как представителей антифашистского сопротивления, так и членов других иррегулярных формирований, в том числе — антикоммунистической направленности. И хотя подобные движения были представлены во многих европейских странах, наибольшие известность и признание в рамках послевоенных практик политики памяти получили советские и югославские партизаны. В СССР нарратив о партизанской борьбе рассматривался как важная часть общего нарратива о подвиге советского народа. При этом особое внимание уделялось и партизанским движениям в отдельных советских республиках, а особая роль при этом отводилась Белорусской ССР. Это объясняется масштабной деятельностью партизан на белорусской территории в период 1941–1944 гг., а также активным участием бывших представителей партизанского движения в послевоенной политической и хозяйственной жизни. Так, по мнению М. Урбана важным для успешной политической карьеры в республиканском и общесоюзном масштабе оказывался опыт относительно автономной от центральных властей партизанской деятельности.[137] В послевоенные годы происходит формирование белорусского «партизанского мифа», рассматривавшего события Великой Отечественной войны и конкретно деятельность партизанского движения как центральные в новейшей белорусской истории и конститутивные для советской белорусской государственности, способствовавшие получению международного статуса члена-основателя Организации Объединенных Наций, высокому положению во внутрисоюзной неформальной иерархии республик. Широко представлена партизанская тематика в официальной художественной культуре, в том числе в художественной литературе и в игровом кино (так, республиканская киностудия «Беларусьфильм» получила неофициальное наименование «Партизанфильм»), в названиях улиц и проспектов городов и населенных пунктов. В целом партизанская тематика была одним из центральных элементов большого нарратива о страданиях и подвигах белорусского народа в годы войны. М. Урбан пишет, что форма и содержание белорусского «партизанского мифа» давали возможность акцентировать внимание на его национальных особенностях, не вступая в противоречия с общесоветским военным нарративом.[138] Впрочем, как отмечают исследователи, апелляция к локальным идентичностям, к региональному патриотизму была в характерна для советского партизанского движения и в других регионах, в том числе в РСФСР.[139]
В постсоветский период в официальной исторической политике памяти сохранился чрезвычайно высокий интерес к теме Великой Отечественной войны (например, в 2000-е гг. появились обязательные спецкурсы в высших учебных заведениях и соответствующие учебные издания[140]), при этом существенное внимание уделяется вопросам партизанского движения. Например, в 2019 г. была издана тематическая энциклопедия,[141] в 2020 г. — создан специальный интернет-ресурс «Партизаны Беларуси» и разработан комплект стикеров для общения в интернет-мессенджерах «Партизанский стикерпак», в 2021 г. — организована интерактивная выставка «Партизаны Беларуси», представленная в ВУЗах страны. При этом представители условно оппозиционных взглядов пытались критически относиться к официальному образу партизанского движения, например издавая переводы зарубежных критических исследований по партизанской тематике.[142] Вместе с тем с течением времени происходила и постепенная апроприация советского партизанского нарратива белорусской оппозицией либеральных и националистических взглядов: интерпретация его как аутентично-белорусского, нахождение его признаков в более ранних периодах белорусской истории (например, проводя аналогии между деятельностью партизан и участников антиимперского восстания 1863–1864 гг.), и в целом понимание партизанскости как аутентичной формы белорусской идентичности и культурного сопротивления.[143] В частности, партизанский нарратив активно использовался как официальными властями, так и их оппонентами и представителями протестного движения в период политических выступлений в Беларуси начиная с 2020 г. Например, одно из протестных оппозиционных мероприятий, состоявшееся 18 октября 2020 г., получило название «Партизанский марш»; партизанская тематика использовалась в интернет-сообщениях и уличных стикерах и т. д. Отдельно назовем деятельность группы киберактивистов (хактивистов), которая взяла название «Киберпартизаны». Она осуществила в 2020–2022 гг. ряд кибератак на ресурсы белорусских силовых структур и государственных учреждений (в том числе — на инфраструктуру Белорусской железной дороги), взлом и публикацию баз данных государственных организаций и т. п. В 2022 г. были предприняты попытки блокировки и диверсий на железной дороге, в публичном пространстве при описании этих действий использовались отсылки к нарративу партизанской «рельсовой войне».
137
Urban M. An Algebra of Soviet Power Elite Circulation in the Belorussian Republic 1966–86. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. P. 13–14.
139
Литвинова О. Эволюция партизанской этики в годы Великой Отечественной войны (по материалам Брянщины) // Ярославский педагогический вестник. 2016. № 1. С. 301.
140
Коваленя А. А., Сташкевич Н. С. Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны). Минск: Издательский центр БГУ, 2004.
141
Беларусь партизанская. Иллюстрированная энциклопедия партизанского движения в Беларуси в годы Великой Отечественной войны / Под ред. А. М. Литвина. Минск: Беларуская Энцыклапедыя iмя Петруся Броўкі, 2019.
142
Бартушка М. Партызанская вайна ў Беларусі ў 1941–1944 гг. Смаленск: Інбелкульт, 2014. С. 67–109; Мусял Б. Савецкія партызаны ў 1941–1944 гг. Міфы і рэчаіснасць. Смаленск: Інбелкульт, 2018.
143
Льюис С. «Партизанская республика»: колониальные мифы и война за память в Беларуси. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/166_nlo_6_2020/article/22957 (дата обращения: 09.05.2021).