Позже этим же вечером Софрония обсудила этот разговор с Димити.
— Я в самом деле думаю, что Моник надеется передать кому — то сведения о том, где спрятала прототип. Как считаешь, учителя не пустили ее тогда в театр, чтобы предотвратить такое? То есть, от нее весь вечер не было ни слуху, ни духу.
Круглое фарфоровое личико Димити подозрительно скривилось.
— Какие — то средневековые меры. Не могу представить, что они с ней так сурово обходятся.
Софрония снова легла.
— Димити, нам чего — то не хватает.
— На борту? Приличного сыра? — предположила Димити.
— Нет, я имею в виду, что если Моник спрятала прототип где — то, почему мы не засекли ее на этом? Он все еще в карете, как думаешь? Вы расставались с ней во время путешествия?
— Только когда она заезжала побеседовать с тобой.
— Ну, конечно! Димити, ты гений!
— Я?
— Пока я собирала вещи, она спросила мамуленьку, нельзя ли прогуляться по окрестностям. Прототип должен быть спрятан в моем доме!
— Боже милостивый, наверно, ты права. О, Софрония, а что, если налетчики догадаются? Или Моник работает на каких — то еще более зловещих личностей, и они все поймут?
У Софронии скрутило живот.
— Тогда моя семья может очутиться в опасности. Я должна передать им как — то весточку!
Разумеется, у Софронии имелось возможностей послать письмо не больше, чем у Моник. Она с Димити даже сделали попытку обучить голубя, но потерпели неудачу. Голубь не выказал интереса к доставке почты. Софрония начала проникаться привлекательностью аппарата связи и прототипа. Она попыталась уговорить себя.
«В конце концов, только я знаю, что Моник оставалась одна какое — то краткое время. И даже если налетчики догадаются, они, надеюсь, будут применять не силу, а уловки, чтобы завладеть прототипом, и оставят моих родных в покое».
Глава 14
Профессор Светлякоуп учил обращаться с оружием, советуя, как орудовать тростью против зонтика, зонтиком от солнца против зонтика от дождя и как правильно приложить каждым из указанных предметов по голове или заду, если потребуют обстоятельства. Как и капитан Ниалл, профессор особенно порадовался способностям Шиак в этих навыках.
— Вот оно, преимущество воспитания среди солдат.
После уроков Шиак пыталась оградиться от лишнего внимания.
— Жаль, что не видно других преимуществ, — фыркнула Моник.
Плечи Шиак поникли.
Софрония и Димити переглянулись и загородили собой Шиак.
— Не позволяй Моник доставать себя. Ты знаешь, на что она способна, — сочувственно наставляла Софрония.
— Она просто гадина, — более прямолинейно высказалась Димити.
Шиак перевела взгляд с одной на другую и пожала плечами:
— В любом случае, я не собираюсь здесь надолго оставаться. Пусть делает, что хочет.
В этот момент Софрония решила, что с нее хватит упрямства Шиак. Месяцами приходилось с ним мириться. Приши и Агата безнадежны. Однако Шиак могла бы стать подходящей подругой, откройся она хоть чуть — чуть. Софрония схватила ее за руку и потащила на балкончик, забыв о следующем уроке.
— Что ты?.. — явно испугалась Шиак.
Как и Димити, которая охнула и последовала за ними.
Софрония взяла себя в руки, подбоченилась и встала перед леди Царьветр. В школе не одобрялось прямое противостояние ни при каких обстоятельствах. Однако у Софронии создалось ощущение, что с Шиак можно чего — то добиться только так.
— Перестань нас бояться, — потребовала Софрония.
Уж что — что, а такого Шиак не ожидала. Она аж задохнулась, но потом умудрилась выдавить:
— Бояться? Бояться?
— Софрония, да что с тобой? — зашипела Димити, отступая от обеих девочек.
— Нравится тебе или нет, Шиак, но ты тут застряла на долгие годы. И ничего не добьешься, если будешь слоняться этакой брюзгой. С таким же успехом могла бы заняться учебой и попытаться поладить с кое — кем из нас.
— Да кругом одна пустая болтовня за чужими спинами. Не понимаю, как с этим управляются женщины.
— Нравится тебе или нет, но ты тоже девочка, — застенчиво напомнила Димити.
— На мою голову.
Софронию осенило.
«Может, Шиак просто хочет в чем — нибудь поучаствовать?»
Бросив виноватый взгляд на Димити, она спросила:
— Вы хорошо умеете лазить, леди Царьветр?
От такой неожиданной смены предмета разговора Шиак вздрогнула.
— Ты вообще понимаешь, о чем я говорю? Что за непонятный вопрос? Почему бы прямо не сказать, что, по — твоему, нам нужно делать и зачем?